Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 104
— Здесь у него дом, родина. Дома и стены помогают, а там кто? И квартира пропадет. Убежал от родины — отдай то, что она тебе дала. Да у Ильи даже высшего образования нет, о чем ты говоришь! Там и не такие люди пропадали. Еще еврею куда ни шло, везде друг друга поддерживают, а он там кто, не пришей кобыле хвост.
— Вот, мама, — вставил Илья в сердцах, — неужели ты не могла найти себе приличного японца, и мы бы в этом Совке никогда не оказались, разве что приехали бы как в зоопарк пофотографировать, чтоб потом всех удивлять. Да ни секунды здесь не останусь, второй раз мне американский дипломат не поможет!
— Тише ты, — зашикал отец, — соседи могут услышать. Вообще тебя в тюрьму за такие вещи посадят.
— Папа, очнись, никого в тюрьму больше не сажают, перестройка на дворе, проспал?
— Хватит, — мать ненавидела, когда они ругались, но так яростно они не ругались еще никогда.
Илья уже паковал чемоданы. Ариша вдруг сказала печально:
— Говорят, в эмиграции все браки распадаются.
Илья поднял ее на руки:
— Для нас изменится только то, что мы будем жить в раю.
Отъезд держался в строгой секретности. Кроме родителей, знала о нем только я.
На несколько лет Илья исчез из моего поля зрения. Исчезали многие, впрочем, несколько раз я встречала друзей: в берлинском метро, на парижской улице. И вот вижу — идет Илья по площади Мадлен (а где ж ему еще и ходить, там Fauchon, а я слонялась по городу бесцельно, вернее, с целью — уйти от себя, раствориться среди этих османовских серых зданий, но не обо мне речь). Ну хоть бы удивился встрече! Инопланетянин поцеловал меня в обе щеки, как водится у французов, и сказал:
— А я как раз шел передать тебе привет от Федора, — и, как обычно, засмеялся.
— Какого Федора?
— Твоего лучшего друга, насколько мне известно!
Федор — почти брат, верно, но с Ильей, кажется, они не пересекались — разные компании. Федор избегал богемы, работал в реставрационных мастерских, а теперь реставрация не нужна: новая страна, ей бы только новое, завтрашнее, не позавчерашнее. С реставрацией в России всегда так: то — «наше наследие», все с придыханием поминают иконы Рублева, ходят по комкам в поисках антикварных кресел и шкафов, то «рухлядь» — на помойку, а себе — дсп-пластик, «стенки», мебель на тонких ножках, теперь вот хай-тек, металл-стекло, и опять пластик, на помойку летят книжки и архивы, все новое кажется красивым, Клаудия Шиффер на всех обложках, а что завтра? Это я тогда так думала, когда про беднягу Федю заговорили, теперь-то завтра уже наступило, и фильм «Послезавтра» вышел, и «2012», корабль Земля терпит бедствие, но я все равно буду рассказывать, потому что я — за реставрацию. Но не тел: они — коротко служащие сосуды, сперва растягивающиеся, потом сморщивающиеся, лучшего консерванта, чем слова, нет. Появились и другие, но этот — лучший.
— А где ты взял Федю, разве вы знакомы?
— Он мой брат.
— Как давно я тебя не видела! А ты, прямо с ходу, в своем репертуаре, — я даже развеселилась, встретив Илью, свою прежнюю, затонувшую, как Атлантида, жизнь. В Париже я сильно тосковала, и слезы стали для меня привычными, естественными отправлениями, а в прежней нашей московской жизни не плакала никогда. Плакала, конечно, но редко, можно сказать — никогда.
Мы подошли к Café de la Paix.
— Садимся? Знаешь, кто тут живет?
Я подвинула плетеное кресло поближе к маленькому круглому столику.
— Здесь живет Ариша, — победоносно заявил Илья.
— Вы переселились в Париж? — обрадовалась я.
— Мы разошлись, но у нас хорошие отношения, она хотела жить тут, ну я и купил ей тут квартиру. Вот иду к ней в гости. — Илья посмотрел на часы. Я должна была, судя по жесту, их оценить, но я же не разбираюсь.
— А Тим?
— Тим уже взрослый, программист, полиглот, — Илья достал бумажник (ну конечно, из какой-то кожи игуаны ярко-зеленого цвета, это же Илья!), вынул оттуда фотографию Тима.
— На тебя похож.
— На меня — ты ничего не понимаешь, он сногсшибательный, в него влюбляются все девчонки, все до одной, мне бы так! — он опять засмеялся своим фирменным смехом.
— Погоди, ты говоришь «купил квартиру» — это же бешеные деньги! Рассказывай, как разбогател.
И Илья стал рассказывать. Как всегда, невероятную историю. Поселились они с Аришей в Америке, как жить — неизвестно, устроиться бы на телевидение, как в Москве, но кто ж возьмет! Ариша стала преподавать русский язык в школе, а Илья что ж, только и пригоден, чтоб быть носителем языка?
— У меня возник план: я позвонил владельцу самой престижной (еще бы — Илья и не самой!) американской телекомпании. Трубку взяла секретарша, спросила, кто, по какому вопросу, сказала: «Он вам перезвонит», и так я звонил каждый день, и диалог повторялся в неизменном виде. Никто, понятно, не перезванивал. Так продолжалось месяц, в какой-то момент она стала со мной разговаривать как со знакомым. И однажды он — он, сам — перезвонил. Я был уверен, что так будет.
— А я бы думала, что секретарша однажды тебя пошлет.
— Это же Америка! — поднял палец Илья. — Она честно передавала ему, что звонит Илья Обломов, фамилия запомнилась, он не мог не заинтересоваться, что за русский его добивается. Я ведь ей рассказывал, что мы знакомы.
— Понтярщик!
— С этими советскими представлениями я бы далеко не уехал. — Илья поднял стакан с пастисом. — Чокнемся? Тост будешь говорить?
— Сам ты чокнутый, рассказывай, чем кончилось. Звонит он тебе и…
— …спрашивает, где я (а я близко, в получасе езды, мы с Аришей уже получили права и купили «Форд»), сожалеет, что сегодня, завтра и послезавтра занят, а потом и вовсе летит в Нью-Йорк, в 12 пи эм у него ланч в отеле Four Seasons, где он остановится, а потом… «Не надо потом», — подумал я и спросил: «Могу я пригласить вас на ланч?» И он согласился.
— Чудеса, принять приглашение от неизвестно кого.
— А я ему напомнил, как он приезжал в Москву — он же приезжал, я его даже видел издали, — и ему должно было стать неловко, что он забыл мое имя. Хотя русские имена такие странные…
— Ну? И ты полетел через полстраны в Нью-Йорк?
— Я не просто полетел. Я взял все деньги, которые у нас были, — купил себе костюм и галстук от Армани, дорогие ботинки, портфель, фальшивый «Брегет» у китайцев — сейчас не фальшивый, не думай, — он снова блеснул запястьем, — заказал в Нью-Йорке лимузин на десять минут… — он улыбнулся, — лучше было бы на две, но у них минимально десять, и к 12 пи эм подъехал на лимузине к отелю. Швейцар открыл мне дверцу, я назвался, меня проводили к нему, мы обнялись как два старых друга — он меня, как я и предполагал, «вспомнил». My Russian friend, my dear russian friend! Повторяю, я пригласил его, а не он меня!
Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 104
