Книга 188 дней и ночей - Януш Леон Вишневский

Вы спрашиваете, где начинается предназначение? Может, когда перед нами неожиданно встает вопрос: как такое могло случиться и почему именно со мной? Потерпев неудачу, в момент отчаяния мы утешаем себя: наверное, так должно было случиться. Хотя в такие мгновения мы предназначение называем невезением. Так сколько же сочиненных нами сценариев и возможных успехов разрушило предназначение? Разумеется, мы всегда можем оправдаться перед собой непредвиденными обстоятельствами, чтобы объяснить себе, почему жизнь не удалась. Мы также можем постараться обезопасить себя от разочарований и приобрести пакет житейской мудрости а-ля Билл Гейтс. Первый урок гения звучит так: жизнь — не сказка, и детей с малых лет нужно приучать к этой мысли. Его правила, которые Вы, возможно, уже успели прочитать своим дочерям, Вы наверняка сначала примерили на себя, на собственную биографию. Я делаю это сейчас. Обдумываю, действительно ли жизнь так несправедлива? Я бы назвала ее неразгаданной. Во втором пункте у Гейтса я заметила некоторую нелогичность. Мир не интересует, что ты о себе думаешь, но, несмотря на это, он надеется, что ты чего-то достигнешь, прежде чем почувствуешь себя великим, а это значит, что ты должен знать об этом прежде, чем узнает мир. Так можно ли достичь успеха при отсутствии ощущения собственной уникальности? И не важно, касается ли это профессиональной сферы или личной жизни. Мой опыт подсказывает, что невозможно, а если такое происходит, то это исключение, которое подтверждает правило или факт существования предназначения. Несмотря на то что в списке Гейтса много прописных истин и излагает он их, как Мафусаил, одна из них представляется мне наиболее важной и близкой. «Когда тебя еще не было на свете, твои родители уже были, и они не были такими занудливыми, какими ты видишь их теперь. После твоего рождения они оплачивали твои счета, стирали твое белье и слушали твои излияния на тему, какой ты крутой, и т. д.». А что потом… Девчонки-подростки не имеют ничего против того, чтобы в будущим стать похожими на своих матерей. Они подражают им во всем: тому, как те выглядят, готовят, и в их стремлении перещеголять мамаш подружек. А детство, без сомнения, самый счастливый период в отношениях матери и дочери, потому что мать авторитетно и по-своему объясняет ей мир, а дочь не знает лучшего учителя. Подросшие дочери уже не представляют себе, что могли бы жить, как их матери. Не знаю, как моя мать это терпела, — говорят они, закатывая глаза. Затем следует целый перечень: моя жизнь будет выглядеть совсем иначе; я не позволю забить свою индивидуальность; я не буду ничьей прислугой. Но никто лучше «прислуги» не знает, что в жизни ничего не бывает даром, каждый шаг имеет свою цену. И если им не удастся подружиться с собственным ребенком, их роль женщины-матери не будет исполнена. В старости неблагодарные дети поместят их в «дом ненужных людей». Где у каждого на груди будет висеть табличка: «отец-зануда» или «старуха-мать». Наши родители, мы родители. Предназначение или невезение?

P.S. На вопрос, чем была для меня потеря девственности, отвечаю: невозможное стало возможным.

С уважением,

МД

Франкфурт-на-Майне, понедельник, ночь

Пани Малгожата,

в нашем (Северном) полушарии началось лето. В предвкушении лета я вынес ноутбук на балкон моей квартиры, откупорил бутылку охлажденного «Пино Гриджио» и пишу это письмо под уже летним небом. Жаль, что огни Майнхэттэна (так во Франкфурте называют район небоскребов, недалеко от которого я живу) разжижают темноту звездного этой ночью неба. Меня раздражает, что красные сигнальные огни на крышах небоскребов смешиваются с белыми огоньками звезд. Внезапно на дышле Большого Воза[41]загорается красный стоп-сигнальный огонек. Ужас! Современность всегда страшно мешает (какое-то время) вечности. Потом переходит в нее. Интересно, с какого момента и кто решает это?

А теперь относительно Большого Воза. В последнее время у меня из головы нейдет один немецкий анекдот о поляках, в свое время пущенный в свет несравненным немецким комиком Харальдом Шмидтом, который около 23.00 ежедневно по будням шутит по телевидению SAT-I на тему каждого абсурда, с которым за последние сутки столкнулось человечество. Харальд Шмидт прекрасно знает, что абсурдно обвинять поляков в патологической краже автомобилей. Он сам приводил данные о том, что в Италии пропадает ежедневно больше автомобилей, чем в Польше (ладно, в Италии живет больше людей и там больше автомобилей, но не будем слишком придирчивы…). Несмотря на это, в Германии кражу автомобилей, о чем знает каждый проживающий в этой стране турецкий ребенок, связывают с «обладателями польского паспорта». Такого, как у меня.

Шмидт начал очень серьезно:

— Господа, вчера первый польский астронавт был запущен в космос. Поздравляем, восхищены и завидуем. Это не удалось нам даже в бывшей ГДР… (отдельные смешки в зале).

Когда же воцарилась тишина, Шмидт сложил руки и добавил с траурным выражением лица:

— И представьте себе, со вчерашнего дня с неба исчез Большой Воз…

Мне настолько нравится Шмидт, что я, несмотря на уязвленную им мою польскую гордость, простил ему это. Я не смеялся вместе с остальными зрителями. Не хотел давать им этого удовлетворения. Я смеялся с опозданием.

Лето…

Ведь совсем недавно отмечали Новый год: у меня такое ощущение, как будто это было всего две недели назад. Поразительно, как мчится время. А у Вас тоже такое ощущение? У моего коллеги, математика Жан-Пьера, француза, работающего в соседней комнате, есть простое объяснение этому. Когда нам десять лет, то один год составляет одну десятую нашей жизни. Когда же нам пятьдесят лет, то год составляет одну пятидесятую. Все так просто! Одна пятидесятая должна быть (в пять раз) короче одной десятой. Он верит в это. Он живет монотонно, как если бы годы жизни были последовательностью равномерно уменьшающихся натуральных чисел. Он пытается вместить как можно больше женщин в эти равномерно сокращающиеся отрезки своей жизни. Когда-нибудь я расскажу Вам об этом. Искусством флирта Жан-Пьер овладел в совершенстве, и в этом смысле он не вполне совпадает с общепринятым представлением о математиках. Никто не соблазняет женщин с таким изяществом. И с такой результативностью…

Начинающееся лето — хороший повод вернуться к теме измены женщин. Летом у женщин происходит значительно больше сексуальных измен, чем, например, осенью. По крайней мере так утверждают ученые из Института Кинси при университете Индианы (Блумингтон, США). Институт Кинси — всемирный авторитет в вопросах научного изучения секса. Его возникновение относится к 50-м годам прошлого века, ко времени знаменитых докладов Кинси — американского энтомолога, который написал их по заказу правительства США и шокировал ими пуританскую (а тогда особенно пуританскую) Америку. Сильнее всего вторым из своих докладов, который был посвящен сексуальности женщин: «Sexual Behavior in Human Female» (1953). Ученые из Института Кинси продолжили исследования, и из их работ следует, в частности, что женщины изменяют своим партнерам летом почти в 6 раз чаще, чем в другие времена года. Летом также имеет место относительно большее количество внебрачных беременностей. Кроме того, летом женщины мастурбируют в 7 раз (!) чаще, чем зимой. Весна пробуждает, но по-настоящему сексуальным становится лето. Summer 69. Кто это пел? Брайан Адамс? Может, Вы помните?