Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 54
Под Мэдстоуном была уничтожена вся британская армия, которую начали перебрасывать к побережью, чтобы сбросить захватчиков в Канал. А с ней погибли многие тысячи ополченцев, кто по зову долга поднялся защищать собственную страну. Все были убиты быстро и безжалостно, включая командующего, генерала Уэлсли, не успев нанести противнику хоть каких-нибудь ощутимых потерь.
— Это конец! — прошептал Питт, со всей пронзительной отчетливостью понимая, что страна обречена.
Французы и русские явились не для того, чтобы подписать почетный мир, а для уничтожения всей экономической и военной составляющей — верфи будут сожжены, заводы и мануфактуры разрушены, территория оккупирована, народ превращен в рабов или истреблен азиатскими ордами, что придут вслед за русскими войсками.
Нет, сопротивляться еще можно, даже собрать полумиллионную армию, англичане храбро встретят незваных гостей. Вот только вооружить их нечем, и ополченцы станут «пушечным мясом», разделив участь тех, кто погиб под Мэдстоуном. Тем более что прибывающие к Лондону подкрепления, что уже спешно отходят с разных уголков Острова, русские будут бить по частям, при полной поддержке предателей, шотландских горцев, и подлых мятежных ирландских фениев.
— Сэр!
В кабинет чуть ли не вбежал секретарь, впервые за долгие годы потерявший выдержку. Но наткнувшись на свирепый взгляд Питта, опомнился и уже сдержанным голосом произнес:
— Русские броненосцы входят в Темзу, сэр!
Петергоф
Николай с улыбкой посмотрел на мать — та сильно постарела, но вот характер и властность совершенно не изменились. Императрица всегда и везде держала свои слабые пальцы в железной хватке. Даже Мария, дочь властолюбивого Алехана, притихла, осторожно поглядывая на свекровь. Ей хватило секунды, чтобы понять, кто будет реально заправлять делами.
— Дети мои! — с чуть уловимым немецким акцентом, от которого Като так и не избавилась, нараспев произнесла пожилая женщина, и, как показалось Николаю, взгляд ее немного потеплел.
Прибытие младшего сына, любимца, да еще с невесткой, очаровательной и красивой, чье приданое оценивалось в треть российского бюджета, да с внуком Петром не могло не растрогать Екатерину Алексеевну. Но всегда и везде она помнила о своем долге, и правительница постоянно брала верх над матерью и бабушкой.
— Дело в том, Коленька, что твой брат Александр из-за ранения не может дальше быть цесаревичем и принять на себя престол державы Российской со всей ответственностью…
Николай захотел воскликнуть насчет племянника Ивана, но промолчал, прекрасно понимая, что таких вопросов лучше матери не задавать. Императрица чуть улыбнулась краешками блеклых губ, моментально заметив и порыв, и в чем его суть.
— Саша с женой и сыном сейчас в Испании и вряд ли когда-нибудь оттуда приедут… Костик наш шалопай изрядный, быть базилевсом Византийским с него станется, но с империей Российской он не справится! Да и сына своей греческой принцессе подарить никак не может. Если так пойдет дальше, то она сама подарит наследника уже не ему!
Столь жестокий сарказм прорвался в словах матери, что Николай поежился. Зная ее характер, он не сомневался, что если греческая принцесса нарушит супружескую верность, то с ней могут обойтись предельно серьезно, и скосил взгляд на жену. Мария сидела без забот, делая вид, что совершенно не понимает, о чем идет разговор.
— Посему престол империи нашей государь-император, отец твой, решил передать тебе и твоей жене! Ибо вам двоим нести эту ношу перед народом и державой, и я сочувствую тебе, девонька…
Несмотря на нарочитую ласковость, тон императрицы говорил совершенно другое. Женщина даже властно сжала губы, показывая тем самым, что невестке не следует обольщаться.
— Обычно принцы женятся на принцессах, но твой брак, Николай, оказался удачным для государства. Даже представить трудно, что бы сейчас происходило в одном союзном нам государстве, если бы не твой брак всего лишь с княжной, Ники.
Императрица хмыкнула, глядя на растерявшегося Николая — тот никак не мог взять в толк, куда клонит мать. Мария продолжала сидеть с восторженно-глупым видом, хлопая ресницами, и императрица попыталась придавить ее тяжелым взглядом. Но, удивительное дело, сила неожиданно встретила силу, и Николай с великим изумлением наблюдал за немым поединком двух женщин.
— Так вот ты какая, дочь Алехана, — протянула Като. — Вся в отца. Тот таким же был… как и брат его…
Императрица тяжело вздохнула, видимо, вспомнила молодость лихих гвардейских красавцев, суматошную жизнь, безденежье, любовные интриги и необычайную жажду власти.
Годы прошли, и что осталось?
Однако мечтательность тут же пропала, словно ее и не было. Синева исчезла, и глаза приняли обычное выражение. Екатерина Алексеевна негромко произнесла:
— А ты что думаешь, девонька?
— Король Карл не имеет наследника, а посему племянник моего мужа Иван, сын донны Марии, инфанты Кастильской, имеет все права стать наследником престола, принцем Астурийским. А так как моя мать имела небольшую толику королевской крови, то наши правнуки уже могут заключить между собой брак. И это свяжет Россию и Испанию если не в единое государство, то в самый теснейший союз. Да и в недалеком будущем император Петр IV Николаевич и король Хуан Мария Алехандро, благодаря родственной крови, связавшей воедино два престола и две страны, вместе окажутся не по зубам любому врагу.
— Хм… Петер не ошибся в тебе, доченька, когда брак нашему Ники организовал с ненавязчивой помощью отца твоего, Царствие ему Небесное! Да и я в сем деле немало поучаствовала…
Влюбленные друг в друга молодые супруги вспыхнули яркими маками, припомнив подробности своей романтической истории, и, не выдержав, прыснули смехом.
— Ты, Ники, жену слушай. Поступай так, как решишь, но ее словам внимай, она дурного не посоветует. А пока иди, сынок, я со своей девочкой о делах женских переговорить должна. Зачем тебе глупую бабью болтовню слушать? Иди уж лучше…
Темза
— Лондон…
На лице контр-адмирала Алексея Грейга проступила хищная улыбка. В окуляры мощного бинокля он видел устье широкой реки с множеством корабельных мачт.
Но это были уже не военные корабли — все, кто желал сражаться, истреблены русскими броненосцами и паровыми линкорами Сенявина. И вот теперь три корабля под его командованием медленно и величаво, густо дымя трубами, шли к центру огромной колониальной державы.
— Наверное, мы успели первыми, — прошептал Грейг.
Моряк прекрасно знал, что в настоящий момент войска Суворова если не обложили английскую столицу с юга, то наверняка подходят к ее пригородам.
Старый фельдмаршал всегда славился стремительностью своих ударов и быстротой марша, а потому Грейг хотел первым ворваться во вражескую столицу, как семь лет тому назад в Константинополе.
Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 54
