Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 61
Кэйсаку позабавило это письмо. – Это же настоящая трагедия страсти! Она поистине ослеплена любовью! – заявил он, пряча улыбку, но, заметив удрученное выражение лица Ханы, посерьезнел и сказал ей, что все равно собирался в Токио по делам. Поедет немного пораньше и лично переговорит обо всем с госпожой Тасаки.
Хана опустила очи долу, умоляя мужа выполнить это обещание. Она снова и снова корила себя за то, что они не выдали Фумио замуж сразу после окончания школы.
Госпожа Тасаки первым делом заявила Кэйсаку, что Фумио уже все решила. Другого пути нет – остается только позволить молодым людям пожениться. «Все именно так, как девочка описывает в своем послании», – сладко улыбнулась госпожа Тасаки. Эти двое проповедуют равноправие и свободную любовь, однако они выросли в обществе, где мужчина и женщина изначально не равны. Вместе они смогут преодолеть сопротивление среды. К тому же ни Эйдзи, ни Фумио до сих пор не имели интимных связей с лицами противоположного пола. Ее мнение таково: они созданы друг для друга.
– Я действительно считаю их идеальной парой, – с триумфом подвела итог госпожа Тасаки.
Кэйсаку сразу понял – вот она, настоящая жена политика. Выслушав еще раз хвалебные речи в адрес Эйдзи, он тоже загорелся идеей устроить этот брак.
Госпожа Тасаки подыскала для Кэйсаку приличную гостиницу и лично позаботилась обо всем, включая еду. Однажды вечером он пригласил Эйдзи Харуми и зятя Тасаки в ресторан. Поначалу у него возникли сомнения насчет Эйдзи, привлекательного и с виду довольно интеллигентного молодого человека, – уж слишком тот походил на неженку и маменькиного сыночка. Но, увидев, как парень пьет сакэ и не теряет при этом контроля над собой, Кэйсаку, который плохо переносил алкоголь, быстро изменил свое мнение насчет будущего зятя.
Тщательно продуманная свадебная церемония, навеки связавшая семейства Матани и Харуми, прошла 21 февраля следующего года в отеле «Империал», что в Хибия. В брак вступали старшая дочь самого влиятельного человека Вакаямы и второй сын обедневшего самурайского рода из Токио. Роль официальных сватов сыграли Юскэ Тасаки, которого 17-го числа того же месяца назначили министром сельского хозяйства, и его жена. Список гостей поражал воображение. Судя по родственникам, в большинстве своем правительственным чиновникам и ученым, Харуми нисколько не уступали Матани по значимости. За невесту ходатайствовали друзья Матани – богатые землевладельцы префектуры Вакаяма и члены парламента.
У матери невесты имелись все основания остаться довольной приготовлениями к свадьбе. Однако Хана выглядела несчастной и на пиру сидела опустив очи долу. Все было сделано по западному образцу. Невеста, не привыкшая к роскошным туалетам, чопорно восседала рядом с женихом, высоко подняв голову, и внимательно выслушивала поздравительные речи.
Отец Эйдзи, архитектор по профессии, больше походил на филолога, изучающего китайскую классику. Казалось, этот волевой, суровый старик вполне способен заставить молодую пару жить по его законам – если, конечно, понадобится. А вот его жена была женщиной миниатюрной с мягкими чертами лица. Хана от всей души порадовалась тому, что Фумио выходит не за старшего сына. Для тихой и доброй свекрови настал бы конец света, если бы ей пришлось жить под одной крышей с такой взбалмошной невесткой. Хана ясно представила себе, какой шум подняла бы Фумио, скажи ей кто-то хоть слово поперек. К счастью, Эйдзи был вторым сыном. К тому же банк «Сёкин», в котором он работал, специализировался на иностранной валюте, и пара, скорее всего, большую часть времени будет проводить за границей, а потому серьезных конфликтов с родителями можно не опасаться.
Белоснежная скатерть смотрелась поистине ослепительно в мерцающем свете свечей. Хана припомнила свое брачное путешествие в Мусоту сначала на лодке, потом в паланкине и последовавший за ним пир. Свадьба ее дочери совсем другая! Фумио даже не подумала прислушаться к пожеланиям матери. Все, что Хана смогла сделать, – это позаботиться о приданом дочери и заказать ей праздничные кимоно. И конечно же она не пожалела ни средств, ни сил. Со дня помолвки прошло всего полгода, поэтому приданое получилось намного скромнее ее собственного. Однако Хана посчитала своим долгом снабдить Фумио полным набором кимоно – и на каждый день, и для торжественных случаев. Подобранной на все четыре времени года одежды должно было хватить лет на двадцать, даже с учетом того, что Фумио не будет заботиться о своем гардеробе должным образом. Хана лично следила за пошивом кимоно и осталась довольна результатом. После бракосочетания наследного принца фениксы и хризантемы возглавляли список популярных узоров, а потому хризантемы красовались на всех предметах приданого, начиная с подушек и постельного белья и заканчивая покрывалами на сундуки.
Фамильный герб Харуми представлял собой две стрелы на черепашьем панцире – весьма достойное изображение для потомков самураев. Хана поинтересовалась насчет женского герба, и мать Эйдзи поведала ей, что дамы семейства избрали для себя ветку сливы. Хана немедленно заказала в ткацкой мастерской шторы с двумя гербами, но получилось не очень удачно – слишком уж разными были эти рисунки. Герб со стрелами указывал на кровную связь с древним кланом Мори, а ветка сливы – на отдаленное родство с домом Сугавара. Могла ли ветка сливы достаться семье по материнской линии? Хана не исключала такой возможности, но все равно остановилась на плюще. В этом узоре ей хотелось выразить свою надежду на то, что ее гордая и независимая дочурка прильнет к мужу, словно плющ к стволу дерева. И быть может, намекнуть на свою обиду – ведь при организации свадьбы ее мнение совершенно не бралось в расчет. Для кимоно невесты с длинными рукавами избрали яркие цвета в городском стиле. По традиции Кии в конце свадебного пира новобрачная должна появиться в черном; но Фумио настояла на серовато-зеленом кимоно из шелка юдзэн с узором из листьев плюща. Это кимоно, со вкусом украшенное золотой нитью, получилось поистине сказочно прекрасным.
Однако все усилия Ханы пошли прахом – свадебные наряды невесты не произвели на гостей должного впечатления. Причина, скорее всего, заключалась в том, что Фумио чувствовала себя неуютно в этой слишком роскошной и сковывающей одежде. Она совсем не умела носить красивые кимоно.
Гостей потрясло совершенно иное: солидный рост невесты в 5 сяку 4 суна[73]и немалый вес – 67 кг. Она действительно выглядела весьма внушительно на фоне изящного жениха. Эйдзи как-то заметил, что чересчур хрупкие японские женщины невыгодно смотрятся на иностранных приемах. Хана припомнила слова зятя и со вздохом подумала: не за фигуру ли выбрал он Фумио?
Поверить в то, что дом в районе Оомори на юге Токио принадлежит недавно вступившему в брак простому банковскому служащему, было трудно. Матани не только приобрели этот особняк, но и согласились давать деньги на ежемесячные расходы и выплачивать жалованье прислуге. С финансовой точки зрения Эйдзи стал приемным сыном Матани, но в этом не было ничего необычного. Молодые перспективные сотрудники дипломатического корпуса, министерства финансов, Банка Японии и банка «Сёкин» нередко брали в жены девушек из состоятельных семей. И Кэйсаку, и Эйдзи это казалось вполне естественным. Что до Фумио, она вообще не считала нужным забивать себе голову подобными глупостями. Новобрачная пребывала в состоянии эйфории и отринула все принципы, за которые так долго цеплялась. Несмотря на свои бунтарские выходки, она всегда была и оставалась избалованной девчонкой, не знавшей ни дня лишений. Когда-то ей претила сама мысль о браке с отпрыском богатенького семейства, и она выбрала себе мужчину без собственности. Однако тот факт, что ее родители купили им новый дом, нисколько не смущал девушку. Никаких противоречий она в этом не наблюдала.
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 61
