Ребекка рассмеялась. Она не могла вспомнить, когда в последний раз смеялась настолько раскованно.
– Что вас так рассмешило? – Явгмот повернулся к ней и тоже улыбнулся.
– Архитектура Империи, – от смеха на ее глазах даже выступили слезы, – прекрасные формы, превосходным образом вписанные в ландшафт, приспособленные для проживания в водном бассейне. Можете ли вы представить себе эти неопрятные, косматые дома-чудовища на улицах Халциона?
– Да, пожалуй, они уж очень близки к природе.
– Здесь слишком болотисто, – сказала Ребекка, вытирая слезинку. – За домами, подобными этим, ожидаешь увидеть лишь рои комаров да мусорные свалки.
Явгмот переместил пару рычагов.
– Да уж, здесь вы не заставите меня приземлиться.
По мере приближения к центральным городским кварталам стали видны и более современные постройки. Природные материалы: тростник, пальмовые ветви, бамбук, глина и дерево – уступали место камню и стеклу. Коричневый, желтый и красный цвета сменялись белым и серебристо-серым. Но традиционные для этой местности архитектурные формы все же сохранялись и, облагороженные, даже повторялись в силуэтах куполов и соборов.
Наконец летательный аппарат достиг центральных кварталов, пролетев над строгой линией белокаменных зданий.
– Похоже, я зря смеялась. Здесь есть чему поучиться. Какие интересные архитектурные находки… – покачала головой Ребекка.
Явгмот чуть отпустил рычаг, и его рука, теплая и сильная, опустилась на колено спутницы.
– Если в Лозаноне я мог бы предложить вам только посмеяться над ветхими постройками, то здесь я смогу предложить море удовольствий.
* * *
Карантинная пещера была переполнена.
– Прелестные кроватки, – уныло процедил Джикс.
Из верхнего мира продолжали поступать строительные материалы для оборудования все новых и новых спальных мест, а вместе с ними – зараженные ссыльные. Согласно чертежам, присланным Явгмотом, Джикс и его помощники соорудили широкие полки-койки, прикрепленные одна за другой вдоль стен огромной пещеры.
Представление главы Совета по здравоохранению о том, как должны содержаться пациенты, было простым и незатейливым: больные лежат в пещере рядами. Каждая койка имеет небольшой скат в сторону стены. Нижняя часть тела пациента остается обнаженной. Нечистоты выводятся при помощи специального желоба, проложенного между стеной и койкой. Раз в неделю специальная бригада обмывает пациентов и ополаскивает их койки. Явгмот считал это великолепным нововведением.
Джикс считал это ужасающей бесчеловечностью. Люди страдали не только от гнойных нарывов и молниеносно распространяющихся инфекционных заболеваний, вызванных антисанитарными условиями. Грубо оструганные доски кололи их тела занозами, неподвижное лежание вызывало образование пролежней.
Несколько раз в день появлялись санитары. Они черпали из огромного котла прогорклую мясную похлебку и вливали ее в рот больным сквозь распухшие, растрескавшиеся губы. В пещере постоянно висели влажные зловонные сумерки.
Пациенты обязаны были немедленно сообщать о смерти ближайших соседей. Для больных это означало больше пространства и больше мясной размазни. Санитары перевязывали тела веревками, цепляли их специальными крюками, какие используются на бойнях, включали механизм конвейера, закрепленный на потолке, и таким образом транспортировали трупы в соседнюю пещеру.
Случалось, что покойников не убирали. То ли некому было сообщить об их смерти, то ли у санитаров до всего не доходили руки. Тела начинали разлагаться, распространяя жуткую вонь, на некоторых пировали крысы, оставляя после себя лишь гнилые кости и волосы.
Раз в неделю в нижний мир привозили сыворотку. Раз в день выдавали порцию мясной похлебки. Бесчеловечность.
Если бы Джикс снова решил поднять восстание, Явгмот просто-напросто прекратил бы снабжать его собратьев медикаментами. Карантинная пещера превратилась бы в очередную братскую могилу. Если Джикс покорится и примет условия Явгмота, эти несчастные будут продолжать влачить свое жалкое существование и на поверхность сможет подняться следующая партия узников.
«Лучше жить в жестокости, чем умереть во славе». Это стало девизом всей жизни Джикса. Именно благодаря этой философии он не погиб четыре года назад после нападения на гения Халциона. Именно поэтому он не убил Гласиана, не убил Ребекку, отозвал бунтарей обратно в пещеры и стал слугой своего врага. Все прежние идеалы меркли под леденящим взглядом смерти. Идея самосохранения помогла Джиксу выжить, но сделала его как две капли воды похожим на своего жестокого хозяина.
К нему подбежал посыльный. Это был мальчик, прибывший в нижний мир с первой группой больных, когда произошла авария в шахте. Он сам сделал себя помощником Джикса, всегда крутился рядом и был чертовски услужлив. Хотя… Джикс даже не знал его имени.
– Прибывает еще одна группа. Бревна и прокаженные, – отчеканил парнишка. Однажды он услышал, как называет ссыльных Джикс, и ввел свою, стандартную терминологию. – На сей раз двадцать три.
– Черт бы побрал этого Явгмота! Нам негде их размещать.
– Нам не за что ругать главного целителя, – беспомощно пробормотал паренек.
– «Не за что»? Это он отправил тебя сюда, мой мальчик. Он проклял тебя.
Простодушная улыбка тронула губы ребенка:
– Он один может спасти меня, как он спас других. Верхние пещеры пустеют. Он ведет людей к свету.
Джикс уже не раз слышал подобные высказывания, произносимые тоном религиозного заклинания. Культ Явгмота зародился примерно год назад. Согласно новому верованию, главный целитель объявлялся Спасителем.
– Каждый, кто выходит отсюда в верхний мир, поднимается по горе трупов.
– Но по мере того как пустеют верхние пещеры, мы можем заселять их больными. Мы можем сделать их карантинными. Тогда появится место для сотен новых прокаженных.
– Да, неплохая идея, – тяжело вздохнув, ответил Джикс.
* * *
Медицинские центры были теперь организованы во всех семи городах-государствах Империи Транов. Их возглавляли четырнадцать специалистов, еще тридцать евгенистов были возвращены из ссылки, и местные жители учились у них лечить и воевать.
Среди горожан выявлялись все новые и новые случаи инфицирования лепрой. Огромное количество механиков, ежедневно работающих с силовыми камнями, расплачивались за это болезнями. Самые старые и опытные изобретатели страдали более тяжелыми формами заболевания, чем их подмастерья. Те, кто некогда отправил евгенистов в ссылку, теперь зависели от их милости. Поспешно построенные карантинные лагеря были переполнены блестящими учеными.
Лагеря эти охранялись подразделениями обновленных, реформированных вооруженных сил.
