Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 54
Жизель кивнула в знак согласия. Она казалась очень усталой.
– Пойду домой и буду спать два дня, – сказала она, зевая.
Если бы я мог себе такое позволить!
В ту ночь я никак не мог уснуть: лежал и пытался осмыслить события прошедшего дня. Почему, думал я в полудреме, нет никаких сведений об исчезновении Пита? И что толку в списке скотобоен, рассуждал я, если мы понятия не имеем, где эта бойня должна располагаться? И тут вдруг позвонил доктор Чакраборти.
– Эрни забрали в клинику. Его пытались убить!
– Что?! Кто пытался? – ахнул я.
– Хауи! – послышался в трубке леденящий душу ответ.
Я летел по шоссе и думал об одном: «Боже милосердный! Что я наделал?! Что бы ни случилось с Эрни, это моя вина. Я теперь в ответе и за это, и вообще за все, что происходит в нашей больнице». Эта была одна из самых страшных минут моей жизни. Но даже в эти тяжкие мгновения я как завороженный не мог оторвать глаз от сияющего города, от его огней, ярко мерцающих на фоне серо-стального предрассветного неба, от его дерзкой ночной жизни, столь же оживленной, как и сорок лет назад, когда мы бессмысленно неслись с отцом в больницу. Тот же сверкающий небосклон, та же всеомрачающая вина.
Когда я добрался до больницы, Эрни все еще был в отделении «Скорой помощи». В коридоре меня встретил доктор Чакраборти со словами: «Не волнуйтесь, он в порядке».
И действительно, Эрни сидел – без всякой маски – на постели, заложив за голову руки, и улыбался.
– Эрни, как ты себя чувствуешь?
– Чудесно! Просто чудесно!
Я в жизни не видел такой улыбки. Она явно была ему к лицу.
– Господи, что же случилось?
– Мой добрый друг Хауи чуть не задушил меня до смерти. – Эрни откинул назад голову и захохотал, и тут я увидел у него на шее след от чего-то, что, видно, было еще недавно завязано у него вокруг шеи. – Старый сукин сын. Ох, и люблю же я его!
– Любишь? Да он пытался тебя убить!
– Вовсе нет. Он заставил меня поверить, будто он пытается меня убить. Это было потрясающе! Я уснул. Знаете, как обычно, с привязанными руками и все такое. А он взял и завязал что-то – не то платок, не то уж не знаю что – вокруг моей шеи, и я ни черта не мог поделать.
– Так, продолжай.
– Когда я перестал дышать и потерял сознание, он каким-то образом водрузил меня на каталку и повез сюда, в клинику. Здесь меня быстро привели в чувство, и как только я очнулся, я тут же понял, что он со мной такое сделал.
– Что же, ты думаешь, он сделал? – спросил я и тут же, чтобы не расхохотаться, сказал сам себе: «Ну ты, брат, и психиатр!»
– Он преподал мне незабываемый урок.
– Какой же это?
– А тот, что смерть вовсе не страшна. Она даже приятна.
– Чем же?
– Вы знаете, как издавна еще говорили: перед смертью вся твоя жизнь проходит у тебя перед глазами? Так она действительно проходит! Но не вся, а только лучшие ее минуты! Я, например, снова стал ребенком. Это было замечательно! Со мной были мама, моя собака, все мои старые игрушки и игры, моя бейсбольная перчатка… Я словно заново проживал свое детство! Но это не был сон. Все это действительно со мной происходило! Такие воспоминания… Я и не знал, до чего прекрасно детство, пока заново его не пережил. А когда мне исполнилось девять, все началось сначала! И повторилось снова! А потом еще раз снова и снова! Это были самые счастливые минуты моей жизни!
И вот Эрни сидит передо мной, бледный, как застиранная простыня, и смеется над происшествием, от одной мысли о котором у него всю жизнь стыла кровь.
– Я теперь жду не дождусь, когда это и вправду случится!
Хауи отвели в четвертое отделение. Я дал ему возможность поволноваться день-другой, прежде чем нашел время поговорить с ним. Я был на него сердит и не скрывал этого, а он сидел передо мной с сияющей улыбкой, точной копией ухмылки всезнайки прота. Уже в дверях на пути к себе во второе отделение Хауи обернулся и заявил:
– Прот сказал: еще одно задание, и я тоже вылечусь.
– Это мне решать, а не вам, черт подери! – крикнул я ему вслед.
Позднее в тот день одна из медсестер доложила мне, что Герцогиня уже несколько раз ходила есть в столовую вместе с другими пациентами. Она была шокирована и оскорблена всеми этими звуками отрыжки и пукания (в основном стараниями Чака), но, к ее чести, держалась молодцом.
Когда она впервые явилась в столовую, Бэсс вскочила с места с намерением ей прислужить. Но одного взгляда прота было достаточно, чтобы она тут же вернулась на свое место. Однако, как и прежде, Бэсс не прикасалась к еде, пока все остальные не заканчивали есть.
– Как же ему удалось уговорить ее пойти в столовую? – спросил я медсестру.
– Она хочет, чтобы он взял ее с собой, – последовал предсказуемый ответ. В голосе медсестры прозвучала зависть.
БЕСЕДА ДВЕНАДЦАТАЯ
Пока прот жевал персики и сливы, я заговорил с ним о Хауи и его заданиях. Я объяснил проту, что его первое задание (найти «птицу счастья») оказало положительное влияние не только на самого Хауи, но и на все отделение. Однако второе задание, хотя в конечном счете и принесло успех, все-таки было проблематичным. Я спросил прота, придумал ли он для моего пациента еще какие-нибудь задания.
– Еще одно, последнее.
– Вы не против сказать мне какое?
– Это испортит весь сюрприз.
– По-моему, за последнее время сюрпризов у нас предостаточно. Вы можете гарантировать, что это задание не причинит никому вреда?
– Если он с ним справится, это будет праздник для всех, включая вас.
В этом я несколько сомневался, но его уверенность в себе подавила мои сомнения.
Однажды мой отец лег на пол в гостиной и сказал мне, чтобы я по нему проехался. Он хотел, чтобы я оттолкнулся от его коленей, перекувырнулся по его телу и приземлился у него за головой. Затея казалась самоубийственной. «Доверься мне», – сказал он. Итак, отдав жизнь в его руки, я перекувырнулся и с его помощью чудодейственным образом приземлился на ноги. Но больше я ни разу в жизни этого не делал. Когда прот говорил мне о последнем задании Хауи, глаза его смотрели на меня точно с таким же – «доверься мне» – выражением. И вот на такой ноте началась наша двенадцатая беседа.
Лишь только я начал считать, как прот тут же погрузился в глубокий транс. Я спросил его, слышит ли он меня.
– Конечно, – отозвался он.
– Хорошо. Теперь давайте вернемся к 1979 году. К 1979-му на Земле. Рождество, 1979 год. Где вы и что вы видите?
– Я на ПЛАНЕТЕ ТЕРСИПИОН, которая в том, что вы называете СОЗВЕЗДИЕМ БЫКА. Вокруг меня все оранжевое и зеленое. Это просто здорово! Это потрясающе! Флора в этом МИРЕ, в отличие от ЗЕМЛИ и КА-ПЭКСа, не содержит хлорофилла. Вместо этого световые лучи поглощаются пигментом, сходным с тем, что находится в ваших красных водорослях. А небо зеленое потому, что в состав атмосферы входит хлор. Вокруг множество презанятнейших существ, большинство из которых вы бы назвали насекомыми. Некоторые из них крупнее ваших динозавров. К счастью, все они довольно-таки медлительны, но вы должны…
Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 54
