Лондон. Октябрь 1934 г
Guardian. Переворот в Пиренеях (фрагмент)
Всё происходящее могло бы расцениваться как очередной фарс с участием ряженых путчистов, если бы не крайне странные, чтобы не сказать больше, действия и события, происшедшие буквально через несколько часов вслед за «коронацией». Ватикан в лице епископа Урхельского, ранее являвшегося одним из принципатов Андорры, заявил о признании андоррской независимости и власти «великого князя» Константина. Ожидается, что в ближайшие дни секретариат Апостольского Престола в Риме выступит с соответствующим заявлением. Не менее странными выглядят и одновременные заявления японских дипломатов в столицах Испании и Франции, в которых говорится об «увенчавшейся успехом многолетней борьбе свободолюбивого народа Андорры за равноправие и независимость». МИД Японии отказался комментировать события в Андорре, заявив, что «тщательно изучает ситуацию», но при этом «не видит никакой опасности, могущей послужить для роста напряжённости в Европе». Наш корреспондент в Париже срочно выехал в Андорру для того, чтобы на месте попытаться выяснить, что происходит. «…»
Мероув Парк. Октябрь 1934 г
Несмотря на очевидный успех операции «Аваланш»,[25]настроение в кают-компании было далеко не радостным: нелепая гибель короля Александра произвела на всех тяжёлое впечатление. Уже сделалось известным, что Карагеоргиевича предупреждали о готовящемся покушении и предлагали надеть под мундир панцирь. Более всех убивался генерал Матюшин, считавший себя в силах повлиять на ситуацию. Гурьев тоже был зол, как чёрт:
— Вы только посмотрите, что творится. Ему посылают лодку, а он…
— Яков Кириллович, да как же вы можете!..
— Забота о безопасности не может быть делом второстепенным, господа. А уж такое геройство и вовсе выглядит самой настоящей безответственностью, тем более – со стороны монарха, который собственному телу и здоровью не хозяин. Николай Саулович, господа, понимаю и разделяю ваши чувства. И даже «но» не говорю. Безумие какое-то.
— Мне следовало заниматься именно этим вопросом, а не Андоррой, — генерал был безутешен. — Я сумел бы найти рычаги, как-то воздействовать, я же знаю людей в свите его величества! Господи, ну, как же так?!
— Вот это совершенно эмоционально объяснимая, однако с практической точки зрения абсолютно бессмысленная позиция, Николай Саулович. Сейчас необходимо сделать всё, что в наших силах и по возможности облегчить последствия этой трагедии. Сегодня мы скорбим и не говорим о делах, а третьего дня я хочу увидеть ваши соображения по поводу раскладки политических сил в Югославии, о перспективах русских учебных заведений, — как мы сможем им помочь в сложившейся ситуации. Пускать это на самотёк ни в коем случае нельзя. Теперь у нас есть Андорра, — которая без вашего, Николай Саулович, вмешательства, могла и не состояться столь гладко. Так что давайте не будем заламывать руки от отчаяния – есть, чем ответить, как говорится. Записок ровным почерком мне не нужно, доложите устно, подумаем вместе, а потом оформите это документообразно в качестве руководства к действию. — И добавил, чтобы сказанное не выглядело слишком уж откровенным приказом: – Договорились, Николай Саулович?
— Договорились, — вздохнул Матюшин, встречаясь с Гурьевым взглядом.
— Ну, Яков Кириллович… Ещё неизвестно, как с Андоррой всё повернётся!
— А вот как пожелаем, господа, так и повернётся. На повестке дня сейчас – банк, потому что срочно нужны деньги. На сегодняшний вечер объявляю всех свободными от службы в знак траура по православному монарху и рыцарю, а завтра – будьте любезны, — Гурьев прищурился. — Мы на войне, и происшедшее только подтверждает это. Посему – раскисать и расслабляться запрещаю. Есть ли у господ офицеров вопросы?
— Никак нет, Яков Кириллович, — вздохнул, отвечая за всех, Карташев. — Только просьба.
— Слушаю.
— Разделите с нами тризну, Яков Кириллович. Как-то без вас неуютно будет, ей-богу.
— Хорошо, — без улыбки кивнул Гурьев. И добавил, уже много мягче: – Спасибо, господа.
Мероув Парк. Октябрь 1934 г
— Порадуйте меня, Оскар.
— Нет ничего проще, Джейк, — Брукс улыбнулся. — Шесть и две десятых процента. Конечно, это даже не блокирующий пакет, но даёт нам полное право на участие в собрании акционеров. В том числе и внеочередном.
— Превосходно. Меморандум готов?
— Да.
— Ну, что ж. Тогда – покой нам только снится, Оскар. Готовьтесь вступить во владение и распоряжение.
— О, я давно готов, Джейк. Очень давно.
