Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 60
На следующий день утром меня уже одевали, как положено, чтобы можно было явиться на глаза царю. Я же думал, как я в таком наряде стану показывать все и рассказывать.
И вот в очередной раз я ехал в царский дворец. Прежнего мандража у меня уже не было, но все равно с беспокойством думал, как царь отнесется к моим задумкам и какие сделает для себя выводы.
Когда я шел через палаты, теперь уже практически никто не провожал меня надменными взглядами, многие кланялись и желали здравствовать. А когда я склонился перед троном, быстро последовал приказ царя встать с колен и рассказать ему, чем я опять удивил окружающих.
Я набрался храбрости и сказал:
– Великий царь, прошу, выслушай просьбу мою малую, все без утайки расскажу тебе, вот только чтобы не на виду, чтобы только я, ты и ближние бояре твои были. Не хочу я, чтобы секреты мои, которые для твоей державы полезны, на сторону уходили.
В это время к царю сзади подошел Бомелий и что-то прошептал.
Царь слегка нахмурил брови и сказал:
– Боярин Щепотнев, тут лекарь мой Бомелий интересуется, правда ли, что ты сечение кесарево женщине делал, которое еще древние авторы описывали?
– Нет в этом секрета, великий царь, делал я такое сечение, сейчас и мать, и ребенок находятся в здравии.
Бомелий снова усиленно что-то зашептал на ухо царю.
Тот опять спросил меня:
– А вот лекарь мой Бомелька говорит, что не было еще такого, чтобы после сечения жена жива оставалась. Не врешь ли ты, спрашивает.
– Великий царь, невместно мне в твоем присутствии драку начинать, но твоему Бомелию я бы зубы за такой поклеп вышиб. Да только что с этой клистирной трубки возьмешь? Он небось, даже как кулаками махать, не знает.
Царь, закинув голову, засмеялся:
– Ха, клистирная трубка! Вот ты, Щепотнев, назвал так назвал! Быть тебе теперь, Бомелий, клистирной трубкой!
Лицо Бомелия стало бледным, и он, кинув многообещающий взгляд, скрылся за троном.
А Иоанн Васильевич, сойдя с трона, в сопровождении охраны и трех бояр проследовал в палату, где, кроме нас, никого не было.
Я быстро раскрыл привезенную сумку, потом начал объяснять и показывать все, что привез с собой.
Бояре и царь с удивлением смотрели на кусок дерева с железкой в моих руках. Я опять поставил микроскоп на стол и капнул на стекло каплю воды, которую попросил принести, чтобы меня не обвинили в том, что я сам изготовил такую воду с чудищами. Навел на резкость и предложил царю взглянуть. Тот, к моему удивлению, не отшатнулся, как Кузьма, а с видимым интересом наблюдал за водными жителями. Еще трое его спутников также внимательно разглядывали «чудовищ» и потом, крестясь, шептали молитвы.
И тут царь спросил меня:
– А скажи мне, Щепотнев, в святой воде такие твари живут?
– Нет, великий царь, святая вода в серебряных купелях стоит не зря, от серебра дух идет, и святая вода из-за этого чистая, без тварей.
Царь стоял в задумчивости.
– От любопытства твоего, Щепотнев, много пользы есть, но и много беспокойства. Послухи говорят, что ты мануфактуры, как в Европе, хочешь у себя в вотчине открыть?
– Так есть задумки, великий царь, вот сейчас первое стекло пошло, будет печь мощнее, будет и стекла больше. Потом вот хочу попробовать бумагу делать, сейчас мельницу переделываем, чтобы тряпье молоть. А художники, коих ты милостью своей поручил мне учить, многие уже меня превзошли. Потом вот лекарей я учу себе в помощники. Так через год они сами смогут уже учить лекарей в твоих войсках. Ведь легче и дешевле одного опытного воина вылечить, чем такого же воина из мальца вырастить.
Царь сказал:
– Вот это верно говоришь, опытные воины нам все время нужны. Каждый год на всех рубежах война идет. Занимайся делами своими, я с митрополитом поговорю, вижу, под Божьим промыслом ходишь. Но в следующем году представишь оружных, как все, по землице пахотной. И потом, боярин, нехорошо тебе бобылем ходить. Так что вскоре найдем мы тебе невесту, и не вздумай сам суетиться, обижусь.
На такой воодушевляющей ноте наше общение закончилось.
Возвращался я домой, с одной стороны, в приподнятом настроении: по крайней мере, мне не закрыли ни одного моего проекта. А вот с другой… Слова царя о женитьбе меня изрядно озадачили. Не будет такой человек просто так что-то говорить. Видимо, уже где-то и с кем-то что-то было обговорено. Наверное, надо уточнить, а не могли ли они в этом походе повстречаться с Хворостининым. Вот так между делом и решили мою судьбу.
В первой моей жизни мне «повезло», пару раз девушки, с которыми я был близок, меня, попросту говоря, кидали. И поэтому у меня был длинный период разочарования, когда я встречался с женщинами чисто эпизодически. Когда же сделался достаточно известным хирургом, женщины в моей жизни стали появляться чаще, они с удовольствием приходили в мою квартиру. И первое время от их присутствия было даже как-то уютнее. Но потом почему-то начиналось одно и то же. Им казалось, что я живу не так, как надо, им почему-то надо было все в доме переставить так, как нужно им, и вообще, две недели были крайним сроком моего терпежа, и очередная претендентка на проживание со скандалом вылетала вон. Потом я даже прекратил встречаться с женщинами у себя, предпочитал делать это в гостиницах, чтобы никто не мог нарушить порядка и образа жизни старого холостяка. И вот теперь, в другой жизни, мне придется бороться с тем же самым.
Но, поразмыслив, я решил, что в эти времена жена вряд ли будет так влезать в мои дела. Это вам не двадцать первый век с его феминизацией и прочими прелестями. Поэтому домой я приехал в отличном настроении.
Первым делом посмотрел родильницу. Состояние ее было хорошим. Послеоперационный шов спокойный. Ребенок как ребенок. Ну не педиатр же я, в конце концов, ничего не понимаю в болезнях новорожденных, и будет лучше, если с детьми ко мне вообще не будут приходить.
Сказав женщине, что завтра она может ехать домой, а появиться у меня должна через неделю, чтобы снять швы, я хотел пройти в стеклодувную мастерскую и посмотреть, как там идут дела, но меня прервали: слуга сообщил, что со мной хочет поговорить какой-то немец.
Я вышел во двор, где увидел пожилого полного человека в европейской одежде. Он поклонился мне и представился:
– Врач Луиджи Траппа. Занимаюсь врачеванием иностранцев, проживающих в Москве. Мы слышали о ваших успехах в лечении некоторых болезней и никак не могли понять, как человеку без образования и диплома могли разрешить такую практику. Большинство моих коллег, а нас здесь очень мало, считают вас, простите, шарлатаном, но я знаю о некоторых ваших операциях, которые поразили мое воображение. Кроме того, нам известно, что у вас имеется новое вещество для усыпления больных, гораздо более эффективное, чем опиум. До нас дошли слухи, что вы обучаете своих учеников по новой методике, по вашим собственным рисункам и муляжам органов. Из этого мы заключили, что вы, по крайней мере, должны были пройти практику на одной из кафедр анатомии, потому что другое просто невозможно. Мы уважаем ваше нежелание признаваться в том, что вы учились в Европе, но ведь вас учили наши видные специалисты. И вы в свою очередь также должны поделиться своими знаниями. Уважаемый боярин, мы приглашаем вас к нам – прочитать несколько лекций о ваших методах лечения и ваших препаратах. Все ваши лекции будут оплачены. Да, еще… уже разнесся слух об изобретении вами микроскопа и возможности видеть некие живые организмы. С этим изобретением мы тоже хотели бы ознакомиться.
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 60
