— Скажите, что на фотографии в медальоне не моя мать!
На глазах Элойсо выступили слезы. Он протянул дрожащую руку и коснулся ее огненно-рыжих волос.
— Это она. И ты знаешь, что это так, дитя мое! — срывающимся голосом произнес он.
Уронив голову на колени Элойсо, Джоан зарыдала. Краем уха она услышала сердитый голос Харви, который о чем-то говорил с де Месонеро, но сейчас она думала только о себе. Надо привыкать к мысли, что она является дочерью отъявленного негодяя…
— Не плачь, — с трудом выговорил Элойсо. — Я не виню тебя за то, что ты считаешь меня исчадьем ада. Это твой муж отравил твою душу ядом лжи.
— Нет, — запротестовала она, не желая, чтобы это оказалось правдой. — Его интересует только справедливость. Он просто хотел помочь мне найти настоящих родителей.
— Сомневаюсь. — Элойсо попытался погладить ее по голове, но она, уклонившись от его рук, откинулась назад и впилась в старика широко раскрытыми от нехорошего предчувствия глазами. — Извини меня, Джоан. Ты выслушала Харви Риордана, но так и не спросила, откуда он узнал… все… это.
И тут старик закашлялся так сильно, что скрючился в кресле и никак не мог принять прежнее положение. В одно мгновение, прежде чем Джоан успела пошевелиться, Харви бросился вперед и осторожно помог Элойсо выпрямиться. И пока он с угрюмым выражением лица поправлял плед больного, она налила старику фруктового сока.
Какое-то время глаза Элойсо были закрыты.
— Может быть, позвать Батшебу? — встревоженно шепнула Джоан Харви.
Но он уже поднял костлявую руку старика и проверил пульс.
— Через минуту он будет в порядке.
Стоя рядом, Харви выжидательно смотрел на сгорбленную фигуру. Внезапно до Джоан дошло, что он не раздумывая пришел старику на помощь.
— Ты ведь не ненавидишь его, правда? — еле слышно с надеждой спросила она.
— А ты как думаешь? — хрипло спросил он. — Ты же знаешь, что он сделал с моей сестрой и ее ребенком.
Убитая таким ответом, она схватила его за руку.
— Но он болен…
— Разве это снимает с него все грехи?
Прозвучавшая в его голосе горечь заставила Джоан поежиться.
— Дай ему шанс…
— У моей сестры не было никаких шансов. А для жены Элойсо даже страшный окружающий мир оказался лучше, чем та адская жизнь, которую она вела с ним. Разве это не полностью характеризует его? Луис ненавидит его. Долорес тоже…
— Ссоритесь? — внезапно ядовито пробормотал Элойсо.
Харви сердито рявкнул:
— Нет! Наш брак прочен. И вам не разлучить нас, как бы вы ни старались!
Вся дрожа, Джоан старалась решить, имеет ли Харви в виду их брак или успех задуманного им плана мщения.
— А знал он, кто ты такая, когда женился на тебе? — последовал коварный вопрос де Месонеро.
Джоан побледнела, ей показалось, что она вот-вот потеряет сознание. Знал ли он? А если знал, то…
Она подняла на Харви вопросительный взгляд.
— Когда ты узнал? — потребовала она ответа. — Когда?
— Джоан, верь мне. — Он словно клещами вцепился ей в руку. — И не смотри на меня так.
— А как я должна на тебя смотреть? — с отчаянием в голосе спросила она. — С обожанием? Влюбленными глазами? Ты добивался именно этого, Харви?
— Я заботился о тебе! — воскликнул он. — Любил тебя. И ты отлично знаешь это.
— Нет, не знаю, — с сожалением возразила она. — Если я дочь Элойсо, ты слишком много выигрываешь от этого.
Ей припомнилось, в какую ярость пришел Харви, когда решил, что отцом ее ребенка может быть Патрик. Теперь она знала почему.
— Разве это не утонченная месть с твоей стороны: ведь твой ребенок, — многозначительно подчеркнула она, вглядываясь в его лицо, — унаследует эту плантацию? Разве не так?
— Так, — подтвердил Харви. — Не могу отрицать, что нахожу это справедливым и весьма меня удовлетворяющим решением.
У Джоан вырвался тихий стон. Она вспомнила, как некогда Харви заметил, сколь трудно рассказать ребенку о том, что его отец был лжецом, мошенником и ловеласом, без всякого колебания нарушающим свои брачные обязательства. Внутри у нее все сжалось от стыда. Харви тогда имел в виду Элойсо.
Он сделал ее пешкой в своей игре. Воспользовался ее уязвимостью, сыграл на ее слабостях. Его слова звучали нежно, убеждающе… Он осторожно направлял ее, затуманивал ей голову обещаниями, исполнять которые не собирался.
К горлу вновь подступила тошнота, но на этот раз причиной ее была не беременность, а чувство глубокого разочарования. Харви предал ее! Просто-напросто использовал в своих целях. Губы Джоан дрожали, но глаза сверкали гневом. Нет, он не получит того, чего хочет. Уж она об этом позаботится.
Тем временем Харви протянул Элойсо письмо. Старик взглянул на конверт и разорвал его; лицо его при этом приобрело неестественный пепельный цвет, и про себя Джоан обругала Харви всеми словами, которые только знала.
— Оставьте меня, — прошептал Элойсо. — Мне нужно побыть одному. Погуляйте по саду. Все, что угодно…
Чувствуя озноб во всем теле, Джоан повернулась и пошла прочь и, только оказавшись на достаточном расстоянии от скрюченной фигуры старика, взорвалась.
— Что ты наделал, Харви? Неужели в тебе нет ни капли жалости?
— К нему? Нет, — пробормотал Харви.
Джоан вспыхнула.
— Раньше я уважала тебя. Думала, что ты очень добрый и цельный человек…
— Джоан! Не сомневайся во мне!
— Что было в том письме? — потребовала она.
— Доказательства. Ты думаешь, я без этого пошел бы к Элойсо? — Смягчив голос, он добавил: — Я попросил Линду Толбот написать это письмо, чтобы иметь возможность подтвердить все, что только что рассказал.
Джоан окаменела. Ее недобрый, обвиняющий взгляд медленно поднялся вверх и остановился на лице Харви.
— Мою… мать? — запинаясь от ярости, спросила она. — Значит, ты знал, кто она и где она… все это время?
— Именно Линда и поведала мне о том, что тогда произошло, — сдержанно пояснил он, — а вовсе не Сайлас, хотя он добавил некоторые детали. Сайлас хотел, чтобы я держал язык за зубами, но совесть не позволила мне этого сделать.
Джоан нервно сглотнула.
— Она жива, ты встречался с ней — и только сейчас говоришь мне об этом? Ты просто бесчувственная скотина! Расчетливый, бессердечный дьявол! Как ты мог так поступить со мной — да и вообще с кем-либо? Как ты мог управлять мной, как марионеткой, используя уговоры, лесть, соблазны, ложь, наконец?..
— Ты встречалась со своей матерью, Джоан, — тихо сказал он.
Сердце у нее подпрыгнуло. Чувствуя, что вот-вот упадет в обморок, Джоан прислонилась к дереву.
