Грэйн улыбнулась Свонн и присела на камень — ее ноги устали от долгой ходьбы. Она решила было поделиться с сестрой своими соображениями по поводу путешествия на этот удивительный остров, но не успела, потому что недра холма неожиданно начали раскрываться, совсем как в сказке про «Али Бабу и сорок разбойников».
Девушки изумленно уставились на возникший в холме проем. Настоящее чудо! Интересно, какое волшебное слово подействовало на курган, какое заклинание позволило им найти наконец вход? Грэйн всплеснула руками и позвала остальных. Материалистка Свонн, не удовлетворившись предположением о волшебном слове, рассмотрела проход и поняла, в чем секрет холма: камень, на который уселась Грэйн, нажимал на рычаг, открывающий вход в курган.
Грэйн и Осгард, взволнованные предчувствием чуда и счастливые оттого, что их чаяния вот-вот станут явью, вошли первыми. Из глубин кургана на них пахнуло запахом Средневековья. Молчаливый Джеремия протянул Осгарду фонарь, и тот дрожащими руками посветил на стены. Высокие своды кургана были покрыты мозаикой, изображавшей всю историю Эйна Ога Маккримонса и его волшебной серебряной дудочки. В дальней стене, той, что находилась напротив выхода, была ниша, над которой виднелась надпись, выложенная из мерцающих красных камней. Срывающимся от волнения голосом Коннен Лин перевел с кельтского:
— «Здесь лежит прах того самого Эйна Ога Маккримонса, который осуществил свою мечту, но не смог передать ее потомкам. Пусть покоится с миром. А всякий, кто захочет взять его дудочку, пусть помнит: нельзя передавать мечту из рук в руки, как камень для укладки дома».
В углублении ниши, на каменном постаменте лежала серебряная дудочка…
— Нет, ты только послушай, Майкл… — Полное лицо Уллина прямо-таки светилось от гордости. — Ты только послушай! «Эдинбург ньюс», сегодняшний выпуск!
— Читай, — сдался Майкл Лин. Он не сомневался в том, что эту статью уже прослушали не только все слуги поместья Макфернов, но и почтальон, принесший газету, и собака, недавно заведенная Свонн, и даже, наверное, мыши в винном погребе. Так что теперь настала и его очередь узнать о причине гордости Уллина Макферна. — Читай, Уллин.
— Итак, — торжественно начал Уллин, — «Эдинбург ньюс», семнадцатое октября. «Остров Скай переживает очередной туристический бум. Если раньше толпы туристов устремлялись в деревню Портри, стилизованную под кельтскую старину, то теперь ей предпочитают маленькую деревушку Гоннуэй, затерявшуюся среди скал и лесов. Эта старинная деревушка, кажется, совсем не изменилась с тех самых заповедных времен, которые были еще до „чистки“ Хайлэнда. Маленькие домики крофтеров, крытые соломой, стада овец, пасущиеся на холмах, горцы, облаченные в килты, как в повседневную одежду, — все это навевает ностальгию по хорошо забытому в Эдинбурге шотландскому прошлому. Туристам, прибывшим в Гоннуэй, предлагается ряд услуг. Желающие могут пожить в доме с соломенной крышей, поучаствовать в праздничных ритуалах на праздник Лугнаса, а также прокатиться на жутковатый, безлюдный остров Тарансей, где совсем недавно была найдена могила Эйна Ога Маккримонса, того самого легендарного обладателя волшебной дудки, о котором знает каждый ребенок на острове Скай.
Этому неожиданному успеху Гоннуэя жители острова Скай обязаны своим соотечественникам — Грэйн Норфилд и талантливому волынщику Осгарду Флинною, которые прославили родной Гоннуэй на всю Европу, отыскав на острове Тарансей древнее захоронение. Так что, уважаемые шотландцы, добро пожаловать в Гоннуэй!».
— Каково? — не унимался Уллин. — Моя дочь и мой зять возрождают шотландскую старину!
Майкл Лин, улыбаясь, смотрел на друга. После той поездки на Тарансей, когда они еще с борта яхты увидели на берегу двух очаровательных путешественниц и старый Уллин вдруг закричал «Энни!» и мальчишкой сбежал по трапу… Да, с тех самых пор он неузнаваемо изменился. Даже странно: и как это Уллин Макферн в один миг из старого ворчуна превратился в добряка и оптимиста? Впрочем, ему это даже идет…
Грэйн накинула пеньюар и собралась было выйти на балкон, чтобы вдохнуть утреннюю прохладу, но зазвонил телефон.
— Грэйни, возьмешь? — донесся сквозь шум воды голос Осгарда.
— Конечно! — Грэйн сняла трубку. — Алло?
— Привет, сестренка!
— Свонн!
— У меня к тебе только два вопроса. Первый: как ваши дела? И второй: когда вы собираетесь в Эдинбург?
— Дела — лучше некуда, а что касается Эдинбурга… Пожалуй, когда нам надоест теплая Австралия, мы с удовольствием отправимся мерзнуть в Шотландию, — пошутила Грэйн.
— Путешественники, — засмеялась Свонн, — и когда вам действительно надоест колесить по миру?
— Скорее мы надоедим миру, чем он нам. Это любимый ответ Осгарда и, в общем-то, я с ним согласна…
— Отец уже соскучился. Он каждый день спрашивает, когда вы собираетесь приехать, — посерьезнела Свонн. — Клятвенно заверил меня и Патрика, что если через месяц вас не будет в Эдинбурге, он полетит на поиски. Кстати, не забывай, что скоро свадьба Коннена. Он вас тоже ждет, просил передавать привет. Кстати, вы с Осгардом хоть интересуетесь, как идут дела в вашей туристической фирме?
— А как же! Коннен аккуратно шлет отчеты. Знаем даже, что для Джеремии недавно приобрели великолепный новый катер и назвали его «Джаспер Спреер», — улыбнулась Грэйн и почувствовала прикосновение влажной руки к своему телу. Она повернулась и поймала устремленный на нее взгляд Осгарда, полный любви и желания. Грэйн бросила на Осгарда такой же пламенный взгляд и прошептала в трубку: — Кажется, нам пора прощаться…
— Наверное, ты права, — услышала Грэйн ответный шепот.
Потому что на другом конце света точно таким же взглядом Патрик посмотрел на Свонн. А Свонн точно так же посмотрела на Патрика…
