Он размотал с пальца ее прядку и ласково погладил Лиллиану по щеке своей широкой ладонью.
— Я готов жить в мире и согласии, Лилли. Оррик-Касл станет моим домом. Мы будем здесь жить с тобой много лет как муж и жена. Подумай как следует, какое будущее тебя ожидает, потому что выбор остается за тобой. — Он помолчал, и взгляд у него стал более жестким. — Я могу превратить твою жизнь в рай или в ад. Но выбирать — тебе.
У нее не оказалось времени, чтобы обдумать ответ: их внезапно окружила толпа приятно возбужденных гостей, каждый из которых непременно желал похлопать по спине жениха или претендовал на положенный по обычаю поцелуй невесты — «на счастье».
Как видно, в Оррике наконец смирились с присутствием рыцарей Колчестера. Во всяком случае, Лиллиану крепко расцеловал почти каждый из них. У нее мелькнула мысль: как странно, что на свадьбе не было больше никого из Колчестеров, даже старший брат Корбетта, Хью, не появился. Но размышлять об этом было некогда.
Эля и вина было выпито достаточно, и гости всерьез вознамерились приступить к исполнению свадебных обычаев. В первый раз перед Лиллианой забрезжил слабый проблеск надежды: под сводами парадной залы Оррик-Касла загудело веселое застолье — со смехом и добродушными непристойностями, — и она почувствовала странное воодушевление.
Слишком долго Оррик-Касл был местом угрюмым и мрачным — здесь не хватало тепла, которое вносила в жизнь замка ее мать. Теперь очередь за ней самой. Но сможет ли она ужиться с этим человеком — своим врагом? Лиллиана огляделась, ища глазами мужа. Его было легко найти — высокий рост и надменная посадка головы делали его достаточно заметным.
Он разговаривал с ее отцом, слегка наклонившись, чтобы лучше слышать слова престарелого лорда. Лиллиана наблюдала за отцом; впервые за много дней она смогла взглянуть на него без гнева и горечи, застилавших порой ее зрение. Он возлагал на свершившийся брак свои самые сокровенные надежды; так, по его мнению, было лучше всего для его драгоценного Оррика. И именно по этой причине — и только по этой причине — он навязал ей союз с Корбеттом.
Теперь, видя одновременно их обоих, она внезапно осознала, как тяготят отца прожитые годы. Рядом с полным жизни Корбеттом отец казался лишь слабой тенью самого себя. Да, он был бодр и крепок, румян и широк в плечах. В тунике из тонкого бархата, в ореоле серебряной седины он выглядел настоящим могучим бароном.
Но он был стариком.
В отличие от него, Корбетт находился в самом расцвете сил; соединение молодости и опыта позволяло ему взять все лучшее от того и от другого. Он обладал силой, выносливостью и временем, чтобы сделать из Оррика то, что пожелает. Но Лиллиана не была уверена, что он обладает также и мудростью. Однако она все равно ничего не могла с этим поделать, напомнила она себе. Когда отца не станет, Корбетт будет править Орриком, и Лиллиана не сомневалась, что даже и сейчас он начнет — понемногу, шаг за шагом — забирать бразды правления в свои руки. Он не станет долгое время подчиняться власти кого-то другого.
Наблюдая за ним, она заметила, как к нему подошел его помощник, сэр Рокк; он отвел Корбетта немного в сторону и что-то ему прошептал. Почти сразу лицо Корбетта нахмурилось и потемнело. Он обменялся с Рокком несколькими словами, гнев Корбетта был очевиден. Потом он поднял паза и обвел залу взглядом, пока не встретился с глазами Лиллианы.
Даже находясь в другом конце переполненной залы, Лиллиана ощутила силу его взгляда, и ее передернуло. Он внушал ей страх. Она знала, какую ужасную власть над ней он приобрел. Даже сейчас при одном лишь воспоминании о бывшей между ними близости она не могла сдержать дрожь. Он словно околдовывал ее.
Долгие секунды их взгляды были прикованы друг к другу. Сможет ли она хоть когда-нибудь узнать и понять этого человека, чье кольцо теперь она носила? Лиллиана потерла тяжелое кольцо, не отрывая взгляда от мужа. Его лицо — красивое, несмотря на ужасный шрам на лбу — несколько смягчилось, и Лиллиана гадала, что за мысли посещали его, когда он наблюдал за нею. Но ее собственные размышления были прерваны: кто-то заслонил его от нее.
— Леди Лиллиана, — сэр Уильям низко склонился над ее рукой, но не поднес ее к губам. — Позвольте представить вам мою жену, леди Верону.
Лиллиана улыбнулась прелестной женщине, почти девочке, стоявшей рядом с Уильямом, заученной благовоспитанной улыбкой. Однако улыбка стала намного более сердечной, когда Лиллиана заметила, как неуверенно держится юная гостья. Слишком юная — это было очевидно, — чтобы стать матерью.
— Я очень рада, что вы чувствуете себя достаточно хорошо, чтобы принять участие в сегодняшних празднествах. Туллия говорила мне, что вам нездоровилось. — Она приняла робко протянутую ей руку Вероны. — Мне давно хотелось познакомиться с женой друга моего детства.
— О, и я… позвольте пожелать вам много счастья в вашем браке… — застенчиво проговорила эта девочка.
— И я желаю вам того же — в вашем, — ответила Лиллиана.
По мере того как женщины проникались друг к другу все более теплыми чувствами, Уильям становился же более надутым и необщительным.
— Можно взглянуть на ваше кольцо? — спросила Верона, набравшись храбрости. — О, какая чудесная работа! — воскликнула она, увидав кольцо вблизи.
Сама Лиллиана до сих пор еще не удосужилась рассмотреть кольцо. Она вообще не хотела этого кольца и старалась не замечать его, несмотря на непривычную тяжесть на руке. Но теперь, когда она взглянула на этот предмет, ей оставалось только согласиться с леди Вероной. Широкий филигранный ободок, изготовленный в виде узора из переплетенных серебряных и золотых виноградных лоз, охватывал ее палец по всей длине фаланги. Над ободком выступал длинный граненый камень, и в его многочисленных гранях отражались лучи всех факелов и канделябров, освещавших залу. Он сверкал так ярко, что Лиллиана даже не сразу смогла опознать в светло-лиловом камне тот самый веридиан, которым были украшены гребень и зеркало, полученные ею в день давнего обручения. Чтобы понять это, ей пришлось повернуть руку так, чтобы на кольцо падало поменьше света.
Тогда она подняла глаза, отыскивая в толпе Корбетта, но его нигде не было видно. Верона перехватила ее взгляд и мягко улыбнулась.
— Он замечательный человек. Я желаю вам родить от него много детей.
Услышав это, сэр Уильям решительно взял жену за руку.
— Лиллиане сегодня наверняка придется приветствовать множество других гостей. Проводить тебя на место? — Не дожидаясь ответа, он бесцеремонно оттащил жену от Лиллианы.
Но Лиллиана не успела подивиться столь недостойному поведению Уильяма, поскольку ее сразу же окружили другие гости. Она приветствовала их, и бормотала какие-то ответные фразы, и благодарила за доброе участие, но все время взглядом искала мужа. Однако найти его ей не удавалось. И наконец, когда откладывать этот момент уже было не возможно, она направилась к почетному возвышению, чтобы подать знак к началу пира.
