Проснувшись, Лиз глянула на часы и ужаснулась: уже полдевятого, а вещи не упакованы! В девять она спустилась вниз и обнаружила, что Ричард сидит в гостиной, полностью готовый к отъезду, и ждет своих дам.
— Ну вот видишь, говорила же тебе, что мне надо подняться и разбудить ее!
Пат обратилась к Гленну так запросто, почти фамильярно, что Лиз вздрогнула.
Им вполне хорошо и без меня! Скоро я окажусь за бортом этой семейной лодки, подумала она в панике. А вслух сказала:
— Я так утомилась вчера, что мне надо было хорошенько поспать, чтобы восстановить силы.
Говоря это, она посмотрела Ричарду прямо в глаза. И он выдержал этот взгляд, не моргнув.
— Да, вчера был не простой вечер!
Похоже, наши мысли и чувства — на одной волне, обрадовалась Лиз. Как она хотела близости этого мужчины каждой клеточкой своего тела! И еще она надеялась, что вечера, подобного вчерашнему, в ее жизни больше не будет.
— Обещаю тебе, что никогда в нашей жизни такое не повторится, — сказал Ричард, угадав ее мысли.
«В нашей жизни…» Эти слова музыкой отозвались в ее душе.
— Сколько нам ехать до места? — Видно, из всех троих Пат была единственной, кто сейчас мыслил трезво и практично.
— Не очень долго, если только мы не увязнем в пробках.
— Как это увязнем? — поинтересовалась девочка, уверенная, что взрослые просто обязаны преодолевать все трудности.
— Пат, дорогая, я сделаю все возможное, чтобы прорваться, но перед Рождеством американцы становятся просто ненормальными и одновременно высыпают на шоссе.
Машина тронулась, и Лиз поймала себя на мысли, что ей хочется крикнуть: «Мгновение, остановись!» На заднем сиденье готовилась задремать ее любимая племянница. Слева сидел человек, которого она неожиданно для себя полюбила всеми фибрами души. Впереди была дорога, ведущая к празднику! «Мгновение, остановись!»
Некоторое время они ехали молча, потом Ричард сказал:
— Возвращаясь к вчерашнему вечеру…
— Зачем нам к нему возвращаться? — рассудительно спросила Лиз.
— Я хочу пояснить, что Флоренс никогда не рассматривалась как кандидатка…
— Не хочу этого знать. Она не кандидатка, я не кандидатка. Вы же сказали, что женитьба вообще не входит в ваши планы. — Лиз обернулась, чтобы убедиться, что Пат спит. Так оно и оказалось, девочка всегда предпочитала подремать в дороге. — Поймите меня правильно, я осознаю, что в одном Флоренс была абсолютно права. Мы с вами принадлежим к разным мирам, и уже по одной этой причине я не строю никаких долговременных планов.
— А по другим? — Лиз промолчала. А Ричард продолжил: — Разные миры, разные планеты… Какая ерунда! Ты не строишь никаких планов, просто потому что слишком молода. Тебе рано думать о семье, о браке. Придет время, и в твоей жизни появится мужчина, с которым ты захочешь связать свою жизнь. Говорят, так бывает.
Опять наступила тишина. Потом Лиз не выдержала:
— Флоренс, похоже, была права, когда сказала, что у вас не хватит мужества рассказать всю правду родителям. Я имею в виду Пат…
— Не совсем. Но пока я им действительно ничего не рассказывал.
— Почему? Опасаетесь их реакции?
— Нет, просто я еще не готов рассказать всей правды.
— Что значит всей правды?
— А то и значит! Лиз, не лезь мне в душу. Придет время, и я тебе тоже скажу всю правду.
— Я не лезу к вам в душу. Не имею такого права. У меня вообще нет никаких прав, — добавила она грустно.
Ричард улыбнулся:
— Отчего это столько пессимизма?
— Отчего? Ну как, например, вы представили бы меня своим родителям, если бы пришлось встретиться? Я же не Флоренс, которую они уже считали вашей будущей женой…
Посмотрев в окно, Лиз заметила, что они уже давно выехали из Нэшвилла и теперь мчатся по шоссе, ведущему на запад. Пробок, к счастью, не было — все-таки они не слишком задержались с отъездом.
Через некоторое время проснулась Пат. И Ричард, который, казалось, был погружен в свои мысли, тут же начал оживленно беседовать с девочкой. Та буквально засыпала его вопросами. Сколько комнат на ранчо? Кто там еще будет? Есть ли там ковбои? Ведь должны быть, раз есть лошади… Ричард со смехом подробно докладывал ей обо всем, что они воочию увидят через пару часов.
Когда они наконец прибыли на место, спутницам Ричарда все понравилось. В приятном удивлении тетя и племянница посмотрели друг на друга, поняв, что хозяин ранчо в своих описаниях поскромничал.
— Мне кажется, что такая замарашка, как я, просто потеряется в этих барских покоях!
— Ничего, человек быстро привыкает к хорошему.
— А мне-то зачем привыкать?
— Я сказал тебе, привыкай — значит, привыкай.
От этих слов по позвоночнику девушки пробежал холодок, но она запретила себе думать над вторым смыслом его слов.
— Вы бы дали нам с Пат путеводитель по дому, — пошутила она.
— Разумная мысль. — Он хохотнул и добавил: — На твоей копии надо обязательно обозначить стрелками путь к моей спальне. А?
От этой незатейливой шутки Лиз показалось, что она парит над землей. Это ощущение не оставляло ее до самого вечера, когда они втроем собрались в уютной гостиной, посреди которой стояла кем-то уже заботливо наряженная елка. Дерево было очень большим, верхушка почти упиралась в потолок. Отец и дочь с одинаковым удовлетворением смотрели на елку и были в этом восторженном состоянии похожи друг на друга как никогда.
У Лиз сердце сжалось при мысли, что еще немного и она будет вынуждена отделиться от этой «сладкой парочки», потому что они в ней перестанут нуждаться. Но пока иллюзия благополучия все еще владела ею. В комнате царил полумрак, огни на елке создавали особый, семейно-праздничный уют. Девушка сбросила туфли и поджала под себя ноги, размещаясь в кресле. Романтики добавлял и потрескивающий огонь в камине. Она казалась себе Золушкой в своих недорогих джинсах и спортивной рубашке. Да, здесь были бы более уместны дорогой наряд и брильянты!
Из задумчивости Лиз вывел вопрос Пат.
— А когда мы наконец узнаем, какие подарки принес Санта-Клаус?
— Ты что же, не знаешь, что он не приходит раньше полуночи, — поправила племянницу Лиз. — Он проникнет в дом через каминную трубу и сложит подарки под елку. А мы утром посмотрим, что он принес…
Но девочку нелегко было сбить с толку.
— Я хотела бы увидеть подарки из Нью-Йорка. К ним Санта-Клаус не имеет никакого отношения.
— Нет, их откроем тоже завтра утром. Слушай, тебе уже пора спать.
— Тетушка, не будьте так строги. Сегодня малышка может и задержаться, ведь сочельник, заступился за дочь Ричард и улыбнулся той самой улыбкой, от которой у Лиз начинала кружиться голова и подгибались ноги.
