— Понимаю. — Он вытер глаза салфеткой. — Это было прекрасно. Я тебя обожаю.
«Уже полдела, — с кривой улыбкой подумала Иззи, — зато остальное никуда не годится».
Джоэль Макгилл оказался низкорослым, с рыжими волосами, похожими на щетку. Маленькие круглые очки и крошечный носик… Когда она окидывала взглядом зал, ей даже не приходило в голову посмотреть на человека в ярко-синем пуловере, оранжевой рубашке и клетчатых брюках, которые больше уместны на поле для гольфа.
— Ты не похож на менеджера «Эй энд эр», — наконец сказала она.
— Нет? — Продолжая улыбаться, Джоэль Макгилл громко высморкался. — А на кого я похож?
Иззи тактично ответила:
— На Джека Никлауса[7].
Он взглянул на нее, как будто она его разочаровала.
— Правда?
— Ну ладно. На старого зануду, — неохотно процедила Иззи, и Джоэль опять расхохотался. — Не знаю, зачем ты заставил меня признаться, — буркнула Иззи. — Полагаю, это не особенно улучшит мои перспективы.
— Послушай. — Он принялся засовывать использованные салфетки в задний карман своих ужасных брюк. — Я один из лучших менеджеров «Эй энд эр». А значит, мне не нужно выпендриваться. Моя задача — найти новую звезду, определить ее потенциал и заключить контракт. Вчера я целый день слушал твои записи, а сегодня видел тебя, так сказать, в действии.
— М-м… — осторожно протянула Иззи. Сердце у нее бешено билось, ногти вонзились в ладонь.
— Мне очень понравилось то, что я увидел и услышал, а потому перестань хмуриться. О твоей карьере отныне буду беспокоиться я.
— То есть…
— Я предлагаю тебе контракт от имени «Эм-Би-Ти». — Джоэль Макгалл обаятельно улыбнулся. — Но с одним условием.
«Что угодно, — подумала Иззи. — Все, что угодно. Даже надену клетчатые штаны, если надо».
Почти утратив дар речи от счастья, она смогла лишь выговорить:
— Какое условие?..
— Фокус с париком. — Джоэль тщетно пытался сохранять серьезность. — Ради всего святого, не повторяй этого с президентом «Эм-Би-Ти». Если, конечно, не хочешь умереть молодой.
Понимая, что надо готовиться к экзамену по химии, Катерина вместо этого испекла шоколадный пирог и сама съела, рассеянно посмотрев очередную серию «мыльной оперы», которую никогда раньше не видела и, наверное, никогда больше не увидит. По крайней мере, ни Джины, ни Иззи не было дома, а значит, никто не узнает, что она пропела часть вечера в одиночестве в баре на Кенсингтон-Хай-стрит, попивая колу и ожидая Эндрю. Прождав его полтора часа, Катерина вернулась домой и попыталась не дать волю воображению: он, может быть, в больнице или мертв, Марси, может быть, в больнице… жутких вариантов много… Когда четверть двенадцатого зазвонил телефон, Катерина и Иерихон одновременно подскочили. Крошки пирога посыпались на ковер, когда девушка бросилась к телефону.
— Алло? — шепотом спросила она, и Эндрю, услышав знакомый голос, немедленно ответил:
— Милая, это я. Прости, я пытался с тобой связаться. Я звоню из ванной, а Марси в соседней комнате.
— Все в порядке? — Руки у Катерины дрожали. Она сползла по стене, увернувшись от слюнявых поцелуев Иерихона, и села на пол. — Что случилось?
— Вчера у Марси был выкидыш.
— Что?!
— Она потеряла ребенка, — спокойно повторил Эндрю. Открыто радоваться он не мог, хотя это было решением всех проблем.
— Бедная Марси, — выдохнула Катерина. Ладони у нее измокли, но девушку переполняло облегчение: с Эндрю все в порядке. — Она… очень расстроилась?
— Да. Поэтому я не мог ее оставить. Милая, ты ведь понимаешь. Я хотел встретиться с тобой вечером, но…
— Ш-ш-ш… — Внезапно в ее сознании пронесся образ: они с Эндрю в постели. Когда она потеряла девственность, Марси потеряла ребенка. Охваченная стыдом, Катерина попросила: — Не говори так. Конечно, ты должен остаться с ней. Прости, мне пора. Кто-то вернулся.
— Но…
Оборвав разговор на полуфразе, Катерина поняла, что ей дурно. Она стала любовницей и вдруг поняла, что, кажется, не уверена в собственных силах. Саймон прав — это неумно. И это не игра. Все вдруг стало до жути реальным.
Она держала трубку на коленях и наблюдала, как Джина на прощание машет Ральфу.
— Господи, ты меня напугала. — Глаза у Джины сияли от счастья.
— Простите. — Катерина встала, внезапно ощутив себя старухой. — Я говорила по телефону. Как прошло свидание с актером? Я думала, вы пригласите его на чашку кофе.
Прежде ей очень хотелось повидать Ральфа и переиграть его. Теперь она была рада, что не придется этого делать.
— Я предложила, но завтра ему вставать в пять. — Джина, слегка раскрасневшаяся, казалась счастливее, чем обычно.
Катерина, с трудом улыбнувшись, подумала: «Ты трус, Ральф».
— Но вы хорошо провели время? Вы еще увидитесь?
— У нас был прекрасный вечер, — с гордостью ответила Джина. — Конечно, мы увидимся. Завтра.
— Завтра! — Катерина попыталась не выказывать удивления. — Господи, да он и впрямь увлекся.
— Да, — сказала Джина. Она была так ошеломлена счастьем, что промахнулась мимо вешалки, когда попыталась повесить куртку. — Просто невероятно. У нас с ним столько общего…
Глава 26
«Правило по соблазнению номер один, — бодро подумала Вивьен, стучась в дверь спальни Сэма. — Застань жертву нагой и безоружной».
После долгой тишины Сэм отозвался:
— Уйди.
Не самое многообещающее начало. Но Вивьен решила, что с нее хватит. То, как они жили в последнее время, было просто глупо. Улыбнувшись, она снова постучала.
— Я сказал, уходи.
Вивьен напомнила себе правило номер два: предложи объекту страсти немыслимое удовольствие.
— Я готовлю завтрак, — сообщила она. — Сандвичи с беконом и грибами… Но если ты предпочитаешь спать…
Снова пауза. Наконец Сэм буркнул:
— Я уже не сплю. Ладно.
— Как ты любезен, — отозвалась Вивьен. — Будет готово через десять минут.
Вскоре она услышала шум воды в душе — как и следовало ожидать. Она вернулась на кухню и убавила огонь в гриле.
Из-за шума воды Сэм не услышал, как открылась дверь ванной. Вивьен, с удовольствием полюбовавшись на него через стекло, сбросила халат и тихонько забралась в душевую кабинку.
— Какого… — начал Сэм, когда их тела соприкоснулись.
— Тише, не нужно паниковать, — промурлыкала Вивьен, стоя сзади. — Я профессиональный спасатель. Ты не утонешь.
