Она с ним флиртовала, и он отвечал ей тем же. Хвастался перед ней своей мускулатурой. Мускулы у него и так были впечатляющими, совсем не обязательно было напрягать перед ней бицепсы. Почему он это делал? Хотел ей понравиться? Может, он даже не против узнать, какая она в постели сейчас?
У меня свело желудок, я завела свой карт и поехала от деревьев, за которыми стояла все это время. Я вовсе не хотела прятаться от них. Просто срезала путь в надежде, что увижу Раша возле этой лунки. Но когда увидела, как он улыбается Мэг, а потом дает ей потрогать свои бицепсы, остановилась. Просто не смогла подъехать ближе.
Мэг была частью его круга. Она легко вписывалась в его мир. Она не развозила напитки игрокам, а играла с ним в гольф. Меня Раш не мог пригласить в свою команду. Для начала – я не умела играть, ну и, конечно, он не мог пригласить работника клуба. Я не принадлежала к числу тех, с кем он играет. Почему он вообще со мной связался? Его сестра ненавидит меня. Я никогда не смогу по-настоящему войти в его жизнь. В его окружении я всегда буду чужой, и ничего с этим не поделаешь.
Да, наша близость восхитительна. В его доме или у меня легко притворяться, будто между нами может быть нечто большее. Но что будет, когда все заметят мой большой живот? Посмотрите-ка, она беременна, и Раш с ней. Как он тогда себя поведет? И чего я вправе ждать от него?
Я загружала свой карт, а сама проигрывала в голове разные сценарии нашего будущего. Ни один из них не заканчивался счастливо. Я не принадлежала к элите. Я – всего лишь я. А ведь последнюю неделю я уже позволила себе размечтаться, что смогу остаться в Розмари, растить с Рашем нашего малыша. Пусть мне было больно, когда я увидела Раша с Мэг, но это был звоночек, который я должна была услышать. Жизнь не похожа на сказку. Тем более моя.
К тому времени, когда я вернулась на поле, моя группа уже вышла к последнему отрезку. Я улыбалась, раздавала напитки игрокам и даже шутила. Никто не должен был заметить, что я расстроена. Это была моя работа, и я должна была делать ее хорошо.
Я не собиралась ничего рассказывать Рашу. Какой смысл? Он бы все равно не понял. Мне просто надо было раз и навсегда установить дистанцию между нами. Нельзя лелеять мечты о том, как мы будем счастливы вместе всю жизнь. На это у меня ума хватало.
* * *
Отработать весь день без проблем с тошнотой все-таки не получилось. Жара меня доконала, но жаловаться Вудсу я не стала. Он не должен сомневаться в том, что я в состоянии выполнять свою работу. Меня рвало в туалете за административным корпусом. Бети стояла рядом и придерживала мои волосы. Я правда ее очень любила.
– Ты перетрудилась, – озабоченно сказала Бети, когда я подняла голову от унитаза.
Я не хотела это признавать, но она, скорее всего, была права. Взяв у Бети влажное полотенце, я вытерла лицо, а потом села на пол и оперлась спиной о стену.
– Знаю. Только не говори никому, – попросила я.
Бети села рядом:
– Почему?
– Потому что мне нужна эта работа. Здесь хорошо платят. Если я уеду после того, как все станет заметно, мне пригодятся деньги, которые я смогу отложить. С пузом не очень-то реально устроиться на работу.
Бети повернулась ко мне:
– Ты все еще думаешь о том, чтобы уехать? А как же Раш?
Я не хотела, чтобы Бети на него злилась. Она ведь только-только снова начала хорошо к нему относиться.
– Я видела его сегодня. Он отлично проводил время. Это его мир. Он тут на месте. Но это не мой мир. Я сюда не вписываюсь.
– А он знает? Да скажи ты хоть слово, он бы тут же забрал тебя в свой дом и обо всем позаботился. Ты бы не работала в этом клубе, и он бы повсюду ходил с тобой. Ты же сама это знаешь.
Садиться ему на шею я не собиралась. Это место уже заняли его мать и сестра, и я вовсе не спешила к ним присоединяться. Мне не нужны были его деньги. Мне был нужен он сам.
– Раш тут ни при чем.
– Прости, но я с тобой не соглашусь. После того как он заделал тебе ребенка, он за тебя в ответе, – обиженным тоном сказала Бети.
Я знала правду о той ночи, когда мы с Рашем занимались сексом без презерватива. Тогда именно я завела его, просто накинулась на него. В этом не было его вины. Он всегда соблюдал осторожность, но в ту ночь я не дала ему такой возможности. Это была моя ошибка, а не его.
– Поверь, когда я говорю, что вся ответственность лежит на мне, это так и есть. Тебя там не было в ту ночь, когда я забеременела.
– Не можешь ты одна за все отвечать. Одна не залетишь, – возразила Бети.
Я не собиралась с ней спорить.
– Просто не говори никому о том, что меня тошнило. Не хочу, чтобы они беспокоились.
– Ладно, не скажу. Хотя мне это и не нравится. Еще раз такое повторится, я молчать не стану, – пригрозила Бети.
Я положила голову ей на плечо:
– Согласна.
Бети погладила меня по голове:
– Ты сумасшедшая девчонка.
Я рассмеялась, потому что она была права.
Раш
Как только турнир закончился, я сразу поехал домой, чтобы принять душ и привести себя в порядок. Я даже не задержался в клубе, чтобы получить приз за второе место. Все лавры оставил Гранту и Нэн. Я вообще принял участие в турнире только потому, что еще в начале лета подал заявку вместе с Нэн и Грантом. Мы так каждый год делали. Все вырученные средства шли на благотворительность.
Когда я заглянул на стоянку картов возле административного здания, Дарла сказала, что Блэр вместе с Бети уехали примерно час назад. Телефон Бети не отвечал. Я решил, что к тому времени, когда я приведу себя в порядок после турнира, они уже вернутся домой.
Машина Бети стояла на парковке возле их дома. Значит, Блэр здесь. Слава богу. За целый день я безумно по ней соскучился. Я три раза постучал в дверь. Мне не терпелось ее увидеть. Но мне открыла Бети, и вид у нее был не слишком приветливый.
– Здравствуй, – сказал я и шагнул за порог.
– Она уже спит. Тяжелый день, – сказала Бети.
Она осталась стоять у двери и придерживала ее, как будто хотела, чтобы я ушел.
– Она хорошо себя чувствует? – спросил я и посмотрел в конец коридора, где была дверь в комнату Блэр.
– Просто устала. Дай ей выспаться, – ответила Бети.
Ей стоило закрыть эту чертову дверь, потому что я не собирался уходить.
– Я не буду ее будить, но и не уйду. Так что закрой, пожалуйста, дверь, – сказал я и пошел в комнату Блэр.
Было еще только шесть часов вечера. Она не могла лечь спать так рано, если только ей не стало плохо. У меня сердце заколотилось как бешеное, когда я подумал о том, что Блэр проработала весь день и ее сморила усталость. Надо было настоять на том, чтобы она не работала на турнире. Это было вредно для нее и нашего ребенка.
