Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 91
– Амброзии, – поправил Хозяин. – Он сам сделал свой выбор.
– Ну да, – кивнул Ловчий, – а это так просто – сделать выбор. Берешь и выбираешь. Вот как мы с тобой.
V
Очевидность умаляется доказательствами.
Марк Туллий Цицерон
Бог, которого можно понять, уже не Бог.
Сомерсет Моэм
Ничто не строится так легко, как планы. Очень просто на сон грядущий прикинуть, как завтра, с утра, начнется новая жизнь, как всхрапнет конь, выходя из ворот на дорогу... Как вскрикнет радостно женщина, как побледнеет враг... Все решено, спланировано, предопределено.
А утром выясняется, что планы так же легко рушатся, как и созидаются. Или даже не утром, а через несколько ударов сердца... Например, в бою. Вот закончится драка – все брошу, вернусь домой, женюсь... А потом – щелк, и стрела в горле. Или твоя собственная рука пауком копошится у тебя же под ногами. Или еще что...
Левша знал, что говорил. В жизни он повидал всякого, черпнул полной миской и сладкого, и вонючего. Уже почти пятнадцать годков отпахал он в Отряде.
– Четырнадцать, – поправил Стук.
– А я говорю...
– Четырнадцать, четырнадцать, – Стук взял кувшин с молоком и отхлебнул через край. – Вспомни, как раз после той разборки на перевале. Мы с тобой на герцога тогда работали. В лагерь приехал какой-то мужик...
– Ловчий, – сказал Левша.
– Ловчий, – согласился Стук, – но мы же тогда не знали, как его кличут. – Мужик и мужик. Даже немного кручёный какой-то...
– И – что? – спросил Левша. -Что?
– И какого хрена ты мне сейчас это бормочешь?
– Четырнадцать, – сказал Стук. – В отряде ты четырнадцать годков.
– Задрал! Пусть четырнадцать, – Левша махнул рукой и оглянулся на ворота сарая.
Дождь стоял стеной.
Собственно, этот самый дождь и стал причиной философского выступления Левши. По приказу Ловчего, отряд должен был выезжать именно сегодня, перед рассветом, но с полуночи пошел дождь. Началось вот это светопреставление.
Земля отказывалась принимать влагу, вода текла потоком, а тропинки между домами превратились в болото, трясину.
Охотники никогда не вышли бы из дома священника под такой ливень по собственной воле, но Ловчий приказал перебраться в замок. От греха подальше.
Деревенские мужики косились неодобрительно на чужаков, а те с интересом поглядывали на местных девок и баб. Гости Хозяина, оно, конечно, гости Хозяина, но...
Хозяин это понимал. Ловчий это понимал. Все охотники с этим соглашались. С другой стороны, деревенское мужичье никогда не было для охотников особой помехой.
Две-три оплеухи, пара запаленных хибар и, как послание на долгую память, один повешенный, из особо непонятливых. Проделывалось такое неоднократно и особых эмоций не вызывало. Но Три Деревни – под защитой Хозяина. Это понимал Хозяин. Это понимал Ловчий. Это понимали охотники. И очень хорошо знали мужики.
А вот когда отряд перебрался в замок, все сразу же успокоилось. Даже деревенские парни под предводительством Длинного явились поболтать с приезжими, захватив с собой еды, несколько кувшинов с молоком и кожаный мешок с вином. Не каждый день удается поговорить с такими опытными людьми, как охотники.
Так что ливень не стал помехой для разговора.
Охотники угощались вином, сидя на соломе, а парни слушали, не перебивая, их истории. Самим им не доводилось, слава Богу, сталкиваться с нечистью, они даже не совсем верили в то, что упыри могут превращаться в летучих мышей, а ведьма в голом виде летает на метле... Не верили, но все равно слушали.
– Вот мы собирались уезжать. Упыриху одну нужно найти и замочить, – продолжил свой рассказ Левша, – Сейчас бы уже проехали мимо Хуторов, а к вечеру добрались бы до Перевоза. У меня там вдова одна есть...
– Та вдова, – хмыкнул Стук, – не у тебя одного есть. Шустрая баба...
Охотники довольно заржали. История с вдовушкой на Перевозе была их любимой историей. Левша так потешно злился, когда кто-то из охотников – тот же Стук например, – начинал строить предположения о личной жизни вдовы в отсутствие Левши.
На этот раз Левша решил особо не обижаться. Деревенские парни, затаившие дыхание в ожидании потасовки, выдохнули.
– Вот я бы ее этой ночью уже... – Лицо Левши приняло мечтательное выражение. – А тут – дождь и грязь.
– А у нас всегда такой февраль, – сказал Длинный, – Каждый год. У нас потому в деревнях и дети обычно родятся в ноябре. Все сидят по домам, делать нечего. Вот и...
– И в феврале родятся, – добавил Мышь, паренек из Новой деревни. – По весне, в мае, наши очень любят с девками в холмы ходить...
– А в замок ваши девки не любят ходить в феврале? – спросил Ворюга. – Типа, поговорить, это, поиграть в чего-нибудь... Нет?
Парни не ответили. На местных девок у них были свои планы, и охотники с этими планами увязывались плохо. Совсем не увязывались.
Ворюга кашлянул неуверенно.
– А мне Хорек книгу показывал, – прервал неловкое молчание Длинный, – про зверей разных,..
– Ты ж читать не умеешь, – в один голос засмеялись деревенские.
– Так и не умею, – легко согласился Длинный, – он мне ее показывал. И даже пересказывал кое-чего... Про грифона рассказывал, про эле... элефанта тоже... Как его дракон кольцами сжимает и душит... И про то, как если пантера трахнет верблюдицу, то получается из этого тварь с шеей лошади, ступнями быка и головой этого, верблюда. В пятнах вся и бегает – фиг ее догонит даже лошадь... Еще про орикса говорил, скиену, катоблепа...
Длинный произносил заковыристые имена быстро, чтобы не перебили. Любил он блеснуть таким вот образом.
– Мы тут спорили... – Мышь даже понизил голос, – спорили – какой зверь самый страшный? Кто говорит – дракон, кто левиафан. Волк опять же. Если его успеешь первым заметить – он замрет неподвижно, а уж если он тебя... Ты сам как деревянный стоять будешь, пока он тебя не съест. У оборотней так же?
– У оборотней? – переспросил Гвоздь. – Полная фигня. Ты сам, что ли, волка не видел? Несете околесицу...
– Ага, – засмеялся Ворюга. – Ты про лося помнишь? Про то, что у него нету суставов в ногах и он спит, на дерево облокотясь. Серьезно, Ловчий рассказывал. Он про это в книге римского императора прочитал.
– Нынешнего? – спросил Стук.
– Давешнего, – отрезал Ворюга, – того, что больше тысячи лет назад был. Первого императора. Он почти что в этих краях, чуток севернее, воевал с местными. И написал про то книгу. Так у него там получается, что на лосей охотятся так – подкрадутся к дереву, подпилят, лось прислонится: и вместе с деревом – на землю.
Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 91
