Книга Агент ливийского полковника - Михаил Нестеров

Йен Файф начал приобретать привычку почесывать что бритый, что небритый подбородок. Брился он только в рабочие дни, а работал через два дня на третий. Мог бы и больше, но профессия официанта его изматывала: четырнадцать часов на ногах – это что-то значит. Итак, двое суток прочь, и Файф был готов снова примерить на себя дурацкую, на его взгляд, форму официанта, этот дресс-код, предписанный администрацией заведения: узкие, как лосины, брюки, остроносые ботинки, малиновая безрукавка, легкомысленная бабочка. Он искренне удивлялся: почему администраторы, включая и дежурного, зачастую не надевали даже пиджаков, носили свободные брюки, рубашку, нигде у них не жмет и не потеет. А вот стиснутые в воплощенный имидж официанты особенно остро ощущали это на кухне, в этом аду, куда то и дело «опускались» за заказом.

Файф снова потер небритый подбородок (побреется он завтра утром, за пару часов до того, как выйдет из дома и отправится на работу). «Я жду». Этот стандартный ответ стоял у него в ушах. Он хорошо запомнил этого араба, не жалуясь на ту часть памяти, которая отвечала за лица. Араб арабу рознь? Черт их знает. Когда по ящику показывают беснующуюся в очередном гражданском мятеже толпу арабов, в ней все они на одно лицо: раскрытые в крике рты, чего-то выпрашивающие глаза (в общем, гримасы зарождающейся демократии), это не считая, конечно, отдельно сидящих или лежащих арабов. На одних больше крови, на других меньше, к одним вовремя подоспеет неотложка, другие ее так и не дождутся. Это сейчас смуглолицый араб держится за жизнь и кровоточащую рану обеими руками, а через пару минут – это всего лишь кусок парного мяса.

«Я жду».

Глаза у него живые. Их невозможно сравнить с теми же оливами (глаза как оливы – жуткая глупость). Йен Файф припомнил важную деталь: когда на его вопрос клиент «с явно выраженной арабской внешностью» в первый раз ответил, что ждет, Файф машинально добавил про себя: «Диану». Подсознательно. На интуитивном уровне он отметил сходство клиента с Доди аль-Файедом, другом принцессы Уэльской. Сходство почти идеальное (за исключением волос на голове): брови широкие, черные, глаза живые и с характерным для аль-Файеда симпатичным прищуром. В 1997 году, когда Диана и аль-Файед попали в страшную автокатастрофу в туннеле под мостом Альма, фотографии египтянина мелькали по ТВ и в прессе с той же периодичностью, что и фото самой погибшей принцессы; нередко их показывали вместе. И Файф как будто перенесся на четырнадцать лет назад, когда ему исполнилось двадцать семь, и покачал головой: он не увидел сходства между установленным полицией человеком и своим клиентом, которого он обслуживал накануне трагедии. И не без ссылки на того же Доди. Полиция совершила ошибку, обнародовав портрет невиновного, скорее всего, человека. И это на успешной основе, точно установив женщину, – Файф узнал в обнародованном снимке другую свою клиентку.

И снова он потер подбородок, снова на задворках его черепной коробки просквозило: скоро на работу; остались считаные часы до того момента, когда он втиснется в брюки-трико и «удавится» бабочкой. Но что за спектакль идет по ти-ви, а точнее, детективный сериал, в котором свидетели превращаются в заложников, мутируют в сообщники, а злодей меняет лица с мастерством Фантомаса?.. Внутренний голос подсказывал Файфу: не суйся, это не твое дело; может, ты влезешь в специфику британской разведки, официальный представитель которой в своем обращении по ящику разложил все по полочкам. И – оставил контактный телефон. Вряд ли можно разрушить какие-то внутренние связи, позвонив по внутреннему (считай, дежурному) телефону. И Йен Файф набрал этот номер.

* * *

Натан Паттерсон выбрал из списка номер Ахмеда Джемаля, однако звонить ему передумал: пусть не по уши, но Ахмед сейчас в ответственной работе. И не стал отвлекать его, отчетливо представив за рабочим верстаком. Вот именно в эту минуту Паттерсон мог и не сдержать иронического откровения: «Ах, вот зачем Ахмеду понадобился этот полный набор автомеханика». На его приобретение Ахмед выбил у руководства ссуду и, насколько знал Паттерсон, уже погасил ее. Он видел это «навесное оборудование», попробовал, как легко, без усилий, выдвигаются инструментальные ящики, как бесшумно работает вытяжка, как покрывают всю рабочую плоскость стола несколько хитро вмонтированных светильников. Помнится, тогда на вопрос Ахмеда, пытавшегося произвести на своего шефа впечатление, ответил Шон Свитинг: «I’m fucked out» («Охренеть»). Ахмед остался доволен даже этим ответом. Как мальчишка. И с этим «навесным оборудованием», если он прикупит к нему подъемник и шиномонтажное оборудование, без куска хлеба точно не останется.

Паттерсон, отклонив кандидатуру Джемаля, сделал было выбор в пользу Шона Свитинга, однако последний по натуре не был исполнителем. Скорее – промежуточным организатором, этакой надежной прокладкой между руководителем и низшим звеном организации; пожалуй, его можно было назвать мастером.

По большому счету, Натан Паттерсон уже сделал окончательный выбор, но, определяясь с посредническим статусом своего подчиненного, оттягивал время...

Нет, не Свитинг. В 1988 году – когда во главе отдела 037 стоял Трой Морган Смит, между ним и агентами, находящимися в его подчинении, не было никаких прокладок: связь прямая и четкая; получил приказ от первого лица, выполнил задание, доложил. Натан Паттерсон всегда докладывал только одному человеку – Смиту. Сегодня Смит – глава «Сикрет сервис», а Паттерсон занял место, некогда принадлежавшее Смиту.

Он снова перезвонил Йену Файфу, держа свою «Моторолу» в одной руке, а другой открыл сейф и взял с нижней полки модифицированный «кольт-45» – с удобным спуском и удлиненным (для установки глушителя) стволом. Паттерсон вложил «кольт» в оперативную кобуру, конструкция которой позволяла хранить в ней пистолет с коротким глушителем. Табельный пистолет он переложил во внутренний карман пиджака.

– Мистер Файф, это снова Натан Паттерсон вас беспокоит. Прошу прощения за неорганизованность: сотрудника, которого я обещал прислать к вам за разъяснениями, я привлек к срочной оперативной работе. Так что...

– Может, я смогу сам...

– О нет, что вы! Не стоит беспокоиться. Я лично приеду к вам. Меня вы узнаете – видели по телевизору. До встречи через час.

Паттерсон ощутил необыкновенный прилив сил, найдя этому общее, устроившее его на первых порах объяснение: взяв на себя подзабытые функции исполнителя, он переживал вторую молодость. В этот момент он и Джемаль духовно оказались максимально близки.

В гараже среди множества оперативных машин – седаны, кабриолеты, спорткары и прочее – он выбрал черный «Остин». Надев фуражку, тем самым замаскировав верхнюю часть лица под длинным козырьком, Натан выехал за пределы штаб-квартиры. В неторопливом темпе он менее чем за час добрался до района Бейсвота, соседствующего с Паддингтоном, где и проживал Йен Файф.

Тот поджидал сотрудника «Сикрет сервис» у окна своего одноэтажного дома и несколько удивился транспорту, на котором прибыл Паттерсон: вороной лондонский таксомотор. Как будто собирался на слет кэбов и вот по пути завернул к знакомому официанту. Да, это он, та самая рассекреченная личность закрытого госучреждения.