Если в голове Арден и оставались какие-то сомнения, они быстро испарились, когда она услышала, что ее сын скучает по ней. Как могла она отвергнуть возможность пожить рядом с ним хотя бы недолгое время.
Можно ли будет обвинить ее потом? Она вовсе не использовала Эндрю в своих интересах, не заставляла его приглашать себя, пожалуй, только мученица сказала бы «нет». Неужели она не завоевала привилегию иметь сына хотя бы недолго? Неужели все те месяцы умственного напряжения, когда она пыталась узнать, кто отец ее сына и где он, не имея ни малейшего представления, как ребенок выглядит, не давали ей право на это?
И Эндрю. Она полюбила его так, как только можно любить мужчину: умом, сердцем и физически. Ее любовь поглотила все, чем была Арден Джентри. Это была любовь без надежды на будущее, что не умаляло ее искренности и силы. Следующие несколько дней — Арден подумала, что вряд ли уедет утром, — будут стоить всей ее жизни. Она не откажется от них. Она заслужила немного заботы о себе.
Они въехали на участок с тыльной стороны, поскольку его передняя часть находилась на берегу Тихого океана в западной части Мауи. Миновали железные ворота, которые распахнулись перед ними, когда Эндрю нажал на кнопку пульта дистанционного управления, и закрылись автоматически, пропустив машину.
Широкая лужайка длиной несколько сотен метров постепенно спускалась по холму к пляжу. Сумерки уже давно наступили, но Арден могла легко различать огромные тени, подающие от бенгальских смоковниц, которые возвышались гигантскими зонтиками. Желтые, розовые и белые цветы плюмерий наполняли вечерний воздух ароматом; фруктовые деревья и декоративные кустарники росли группами и образовывали пышные цветущие клумбы. Гигантские олеандры образовывали изгородь и обеспечивали полную изоляцию и дому, и участку.
Сам дом — во всяком случае, то, что было видно за цветущим виноградом, — представлял собой постройку из песочного цвета кирпича и стекла. Широкие веранды, ведущие в комнаты, были распахнуты навстречу ветру, прилетающему с океана.
— Великолепно, — сказала Арден, выходя из машины, даже не дожидаясь, пока Эндрю откроет ей дверь. Ветер мгновенно растрепал ее волосы и наполнил ароматом цветов и моря.
— Я купил его, как только увидел. Входи, пожалуйста. Я пошлю Мо, чтобы он принес твой багаж.
Они вошли в гостиную через открытую стеклянную стену. Высокие подкрашенные деревянные створки были раздвинуты и скреплены, в непогоду их можно было закрыть, и стекло защищало комнату от ветра и дождя и создавало уют и уединенность. Пол, выложенный каменной плиткой в виде ромбов, был отполирован и казался зеркальным, там и тут на нем лежали восточные ковры.
Мебель подчеркивала комфорт, а не соблюдение установленных норм и правил. Мягкая мебель была отделана коконным сдиром серо-желтого цвета. Яркие диванные подушки разных расцветок и в полоску обеспечивали цветовое разнообразие. Повсюду стояли вазы и чаши, наполненные свежими цветами. В одном углу комнаты величаво расположился черный рояль, а в другом углу — камин. Столы были из стекла и дерева с отделкой из латуни. Это была одна из самых великолепных комнат, которые Арден когда-либо видела, и по ней можно было судить о доме в целом.
— Столовая для приемов, комната для завтрака и кухня там дальше, — объяснил Эндрю, указывая в глубь дома. — Мой кабинет — с противоположной стороны. Дамская комната за лестницей.
У лестницы были крепкие дубовые ступени, а балясины отделаны мозаикой с полосками латуни. Эндрю провел ее на второй этаж.
— Я очень надеюсь снова завоевать расположение моей домохозяйки и сына, уговорив тебя приехать к нам домой.
Они прошли по широкому холлу второго этажа, и Эндрю толкнул одну из дверей. Миссис Лаани умудрилась каким-то образом втиснуться в кресло-качалку и что-то нежно напевала засыпающему у нее на руках Мэту.
Тот немедленно сел, когда они вошли в комнату. Как только малыш увидел своего отца и Арден, он вырвался из рук миссис Лаани и бросился им навстречу. Со всех ног он подбежал к Арден и обхватил ее пухлыми ручонками за икры. Эндрю, улыбаясь, поддержал ее, когда она нагнулась, чтобы обнять малыша.
— Привет, Мэт, — сказала Арден, приглаживая растрепанные светлые кудряшки. — Ты хорошо себя вел? Да? — Еще сегодня днем она собиралась покинуть его. Теперь же была вознаграждена несколькими бесценными часами. Она схватила его и прижала к себе крепко-крепко. Слезы навернулись у нее на глаза, когда она почувствовала, как его ручонки обнимают ее за шею в ответ на ласку.
Оттолкнув ее, Мэт пухлыми пальчиками нашел на своей пижаме пуговицу и с гордостью заявил:
— Пугвиса.
— Ой, какой ты молодец! — громко сказала Арден, снова прижимая его к себе. Она посмотрела на лиф своего платья, но потом вспомнила, что на ее летнем платье нет пуговиц. — Знаешь, у меня тоже иногда бывают пуговицы, — заметила она, смеясь.
— Сегодня это был не ребенок, а какой-то кошмар. Не нужно его хвалить, — сказала миссис Лаани. — Мне казалось, что я надеваю одежду в примерочной не на мальчика, а на какого-то осьминога. — Она пыталась сохранить строгий вид, но было совершенно очевидно, что просто сияла от счастья, увидев Эндрю и Арден. — Вы наверняка проголодались. Мистер Маккэслин даже не поел, он так торопился собрать наши вещи и успеть на последний вечерний рейс в аэропорт. Клянусь, я никогда не видела, чтобы он так спешил. — Эндрю посмотрел на нее и предостерегающе кашлянул, но она только широко улыбнулась в ответ, глаза ее светились от восторга.
— Вы не знаете, чем заняться? — сердито рыкнул Эндрю.
— Я только что хотела предложить вам, — сказала миссис Лаани обиженно, с трудом вылезая из кресла, — что, если вы вдвоем уложите спать Мэта — а он будет только рад этому, — я приготовлю вам легкий ужин. — Она сложила руки на своей огромной груди и пристально посмотрела на Эндрю. — Я так понимаю, что вы пригласили даму к ужину.
Он отреагировал на ее далеко не прозрачный намек:
— Арден будет гостить у нас… столько, на сколько я смогу уговорить ее. Пожалуйста, попросите Мо принести ее сумки из машины.
Миссис Лаани, переваливаясь с ноги на ногу, пошла в двери детской.
— Сказать ему, в какую комнату он отнес вещи? — Ее нарочитое безразличие выглядело слишком уж наигранным, чтобы быть искренним.
— В комнату для гостей, которую вы посчитаете наиболее подходящей, — распорядился Эндрю.
Арден попыталась скрыть смущение и разом вспыхнувшие щеки, села в кресло-качалку, откуда только что выбралась миссис Лаани, и стала убаюкивать малыша. Когда домохозяйка вышла из комнаты, Эндрю сел на корточки перед креслом и положил руки Арден на колени. Их глаза встретились, и между ними точно проскочила искра.
— Я думаю, миссис Лаани прекрасно понимает, что я к тебе неравнодушен. Я горячо люблю тебя.
— Эндрю! — вскрикнула Арден.
— Она также понимает, что и ты неравнодушна ко мне. Ты тоже — горячая натура.
