— А что, ты хочешь сказать, что это может явиться доказательством? Не смеши меня, никто это всерьез не воспримет. А теперь спроси, кого охраняет «Форт Нокс».
— Кого? — послушно спросила я.
— А кого угодно. Берет подряды на охрану частных лиц, на охрану учреждений. Вот, например:
Летом прошлого года, до середины июля, они охраняли офис порта. А зимой, до конца января, работали по договору с частным лицом — начальником всех кладбищ, ныне почившим в бозе.
— Ты говоришь про Мантуева? Его же убили в середине февраля… А начальника порта Петухова расстреляли в машине первого августа прошлого года! То есть ты хочешь сказать, что через две недели после того, как охранники из «Форта Нокс» прекращают свою деятельность, наймодателя убивают?
— При желании можно проследить и такую закономерность.
— А какую же еще можно проследить закономерность?
— А, например, такую: пока клиент под охраной «Форта Нокс», он надежно защищен. Как только договор расторгается, клиент снова в опасности. Иными словами, только охрана из «Форта Нокс» сможет дать гарантию надежности. Расплевались с «Фортом» или денег пожалели — пеняйте на себя, а ручки-то — вот они! Но вообще, конечно, недоброжелатели могут подумать, что это очень удобно: охраняя клиента, очень легко выяснить подробности его жизни, привычки и распорядки, и даже места, в которых он бывает тайно от всех, а потом с учетом всей этой информации спланировать убийство. Например, охрана, безусловно, знала, что Петухов каждый день одним и тем же маршрутом и в одно и то же время ездил домой обедать. Киллеру-одиночке узнать это было бы гораздо сложнее.
— Андрюша, — медленно начала я, — не хочешь ли ты сказать, что и Хапланд за две недели до смерти расторг договор с «Фортом Нокс»?
— Нет, Маша, этого я сказать не хочу. Хапланд не расторгал с ним договор по той простой причине, что они его не охраняли.
— Как? — расстроилась я.
— А тебе бы хотелось, чтобы так и было и не портило бы стройненькую системку? Успокойся, охранник из «Форта Нокс» до сих пор сидит во дворе дома пять по улице Бородина, в будочке. Видела там будочку?
— До сих пор там сидит?
— Да. Сидит он там, сидит. Договор с «Фортом Нокс» заключал кондоминимум. И, заметь, факт убийства Хапланда никоим образом не портит репутацию фирмы: убили-то его не во дворе, так сказать, вне юрисдикции охранника. Хотя можно предположить, что охраннику было очень удобно открыть ворота синему «вольво», помахать ручкой и передать по рации киллеру на крыше: «Клиент пошел».
— Слушай, а ты говорил, что Фролова уволили за дискредитацию звания? А как же тогда ему позволили охранную фирму открыть?
— Заплатил, наверное… Но я, естественно, его личного дела не смотрел, у меня просто человечек есть в этом Управлении, я оттуда информацию подкачиваю.
Но человек у меня там один, поэтому стопроцентную объективность информации не гарантирую. Для стопроцентной нужны хотя бы двое информаторов. Так вот, по информации моего человечка, Фролов и Боценко дружат семьями, и после того, как Фролов открыл свою лавочку, он дает подзаработать верным людям из бывших сослуживцев, но через Боценко: тот распределяет заказы. И выдача оружия и документов прикрытия через него, Боценко, — его обойти никак нельзя.
— Андрей, меня еще вот что волнует: они ведь документы прикрытия и технику должны получать под какое-то задание; не могут же они в рапорте написать: «нам Фролов за двадцать баксов поручил следить за президентом банка»? Значит, у них должна быть какая-то прочная связь в уголовном розыске, кто бы им задания отписывал? Допустим, пару раз можно под маркой реальных заданий поработать, но ты же говоришь, что у них система была налажена, значит, нужен был верный человек, который к тому же был в доле? Андрей помолчал.
— Да, нужен был верный человек. Ты не догадываешься, кто это мог быть?
— К сожалению, догадываюсь. — И я рассказала Андрею о моих умозаключениях по поводу того, как был подставлен Бесов. — Но ведь тогда получается, что раз Бесова вводили в комбинацию еще до убийства, ложное алиби ему фабриковали, значит… Значит, Горюнов был в курсе того, что Хохлова убьют?! Андрей, я поверить не могу! Это ужасно!
Синцов остановил машину.
— Маша, не кричи! Успокойся. Послушай. Ты сводки читала по слежке за Хохловым? Не заметила там переговоров с неким Симиренко?
— Что-то такое видела, он им вроде какие-то советы дает по поводу оформления результатов?
— Да-да, и в конце еще говорит: «Не волнуйтесь, я вас прикрою». Помнишь?
— Ну. А кто это? Там вроде справка есть, что это какой-то бизнесмен, бывший работник милиции…
— А еще там есть справка, что этот телефон установлен по такому-то адресу, на фамилию Симиренко. Ответственная съемщица — Симиренко Татьяна Ивановна. Они и посчитали, что муж этой Татьяны Ивановны — Симиренко.
— А он кто?
— А муж Татьяны Ивановны Симиренко — Горюнов Анатолий Николаевич. А установщики халтурят: поговорили с бабушками у подъезда и записали, что вроде бы Симиренко раньше в милиции работал. А почему считают, что сейчас не работает? А потому что жить намного лучше стал.
«Какой кошмар! — подумала я. — Так тебе и надо, Швецова, так тебе и надо, дура несчастная. Выбрала себе любовничка из всей краснознаменной милиции. Добро бы еще по страстной любви — было бы простительно…»
— Ма-ша! — Синцов потряс меня за плечо. — Ну что ты? На тебе лица нет. Ну, с кем не бывает; тебя же никто не подозревает, успокойся.
Я с трудом отвлеклась от мыслей о глубине своего падения. И вспомнила то, о чем давно хотела сказать Синцову.
— Андрей, мы все голову ломаем, как связать все эти убийства; давайте исходить из самого реального: деньги. А кто у нас на деньгах сидел? Хохлов, президент банка. Узнай, пожалуйста, кто входил в совет директоров банка, может, мы оттуда что-нибудь почерпнем.
— Просто списка будет мало, — уточнил Андрей. — Надо с людьми поговорить, поспрашивать, кто есть кто, и за кого, и какие ветры там, в совете директоров, дули. Я после выходных сразу этим займусь. Тебя до квартиры проводить?
— Нет, не надо, на Машкиной лестнице я не боюсь. Кстати, все-таки похоже, что меня слушают: после того как я тебе высказала все, что думала про «наружку», меня уже так открыто не пасут. По крайней мере по утрам выхожу из дому без сопровождения и мальчики спортивного вида джин-тоник но дворе больше не пьют. Я только не могу понять, зачем за мной ходить? Что это даст?
— Глупая, а мы зачем за клиентами «ноги» ставим? Чтобы знать, куда они ходят, с кем общаются, на чем их зацепить можно.
— Ну, а меня-то на чем можно зацепить? Я ж с работы домой, а из дома на работу.
— Это сейчас. А некоторое время назад ты с любовником встречалась, извини за нетактичность. А может, ты любовника сменила, я не уверен, что они наши с тобой отношения считают только деловыми.
