Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 92
– Майор, ты нехорошо поступил. Так дела не делают. Ладно Варин – тварь бессловесная, но Лиза и у меня работала. Ты ее просто забрал, мне Варин за нее денег должен. Две штуки баксов.
– Ты че, бродяга? – Уступать Пшеничный не собирался. – Куда лезешь, болезный? Не твое собачье дело, кто с кем живет! Ты меня понял?
– Это тебе так кажется, майор, – злобно оскалился Угольников. – Интересно, что скажет прокуратура, узнав о похищении человека военнослужащим? Вот… – Угольников помахал какой-то бумажкой. – Это заявление о похищении. Она хоть и ссыльная, а права у нее тоже есть. Прикинь, майор, что тебе твое начальство скажет. Ведь проверка прискочит – всю бригаду раком поставят… И никто не обратит внимание, что это заявление – полная лажа. Пока разбираться будут… Да и зачем она тебе, чего карьеру ломать?
Здесь Угольников как в воду глядел. Едва Лизавета стала с ним жить, майора тут же вызвали в отдел контрразведки бригады. Бригадный особист, майор Игорь Панкратьев, хоть и был свой в доску парень, тоже из «кавказцев», не раз ходивших с терскими пластунами «за речку», но службу свою знал туго:
– Ты, Артем, на фиг сюда, в бригаду, ссыльную приволок? Гостиниц мало?
Пшеничный набычился и веско ответил:
– Тебе что? Есть что-то конкретное, предъявляй! А так, чего лясы точить?
– Артем, если контрразведка тебе что-то предъявит, ты же сам понимаешь, разговор в другом месте будет…
– Ну, раз нечего, тогда я пойду… Ага…
Пшеничный сплюнул на обочину и сделал шаг в сторону перекрывших дорогу крепышей.
– Не дури, майор! Она того не стоит, – миролюбиво попросил Угольников. Мужик он здоровый и не из трусливых. Стоит на ногах крепко, с одного удара не сшибешь.
Еще один шаг, еще полшага, и вот уже вся кодла – на расстоянии вытянутой руки. Где-нибудь на Юге Руси или в Центре никто не посмел бы «забить стрелку» армейскому офицеру и угрожать. Но здесь, на восточной окраине Руси, закон – тайга, прокурор – медведь, и люди соответствующие.
Хрясь! Угольников прервал речь, запрокинул голову и стал валиться на руки своих шестерок. Что-то взорвалось в боку, здорово пнули… Больно как, сука!!!
Руку в карман, блеснула остро отточенная сталь, «последний рубеж обороны» – немецкий складной нож, отличный «золингеновский». Секущий удар по ляжке ближайшему бычку в спортивном костюме: попрыгай на одной ножке, урод.
Тут Артем пропустил прямой удар в переносицу – аж искры из глаз. Отмахнулся ножом вслепую, зацепил что-то мягкое. Противник взвизгнул.
Клубок человеческих тел, катающийся по проселочной дороге, удалось расцепить только прибывшему милицейскому патрулю. Местные, унося на руках Угольникова, попрыгали в «крузаки» и дали газу, Пшеничный, сильно помятый в драке, был препровожден в околоток.
– Повезло тебе, майор, – сочувственно сказал сержант. – Темно было, а то точно бы насмерть затоптали. Это ты лихо от фар в сторону отпрыгнул.
Ответить Артем не успел. Входная дверь распахнулась, и в околоток протиснулся огромный, медведеобразный мужичара с копной рыжеватых волос и в серой милицейской форме.
Сержант тут же заткнулся, вскочил и вытянулся, словно струна. Понятно, сам господин пристав прибыл, как там его? Во – Макаренко!
Следом дверь хлопнула еще раз. Следом за приставом вошел бригадный особист Панкратьев. С ухмылочкой через всю свою хитрую морду. В дверном проеме замаячили внушительные фигуры пластунов, кажется, в полном боевом снаряжении, даже в тактических шлемах.
Пристав Макаренко смотрел на Артема, словно на лучшего друга или родственника, которого не видел лет десять. Сияя улыбкой на «миллион баксов», пристав всем своим могучим телом рванулся к клетке для задержанных и, распахнув ее, заорал:
– Выходите, господин майор! Произошло досадное недоразумение! Я накажу виновных. И сейчас же! – Повернувшись к опешившему сержанту, пристав завопил что-то в стиле: «сгною дурака».
Пшеничный его уже не слушал. Вышел из клетки, пожал руку особисту:
– Как узнал? Я позвонить не мог, труба – в щепки.
– Да что тут узнавать-то, Пшеничный?! Ты парень дисциплинированный и вдруг пропал. На звонки дежурного не отвечаешь. Ну я сюда, думаю, застрял где-то по дороге…
– А чего «комендачей» с собой притащил?
– Для огневой поддержки! – хохотнул Панкратьев. – У меня в машине сканер на полицейскую волну настроен. Слышал, как этот… – матюгнувшись, Игорек махнул рукой в сторону бледного сержанта, – по рации сообщал начальству о драке и о задержании офицера. Тут мне все понятно стало. Я «комендачей» свистнул, и сюда. По дороге с приставом связался, объяснил ситуацию.
Как Игорек умеет разъяснить ситуацию, Пшеничный знал по совместной службе на Кавказе. Любой пойманный, несгибаемый «волк ислама» ломался где-то через час после начала «разъяснений» особиста.
– Что случилось, Игорь? – спросил Артем офицера контрразведки, когда оказался в «Тигре». Сзади плелся его старый внедорожник, управляемый одним из пластунов.
– Боевая тревога. Это раз. И что-то случилось в Европе – это два.
Через неделю стало понятно: все гораздо хуже, чем он думал. Дело медленно, но верно шло к широкомасштабной войне. Может, даже мировой. Артем на этот счет никаких иллюзий не питал. Побывав в переделке на Украине, он понимал, что бои в Крыму – это некий пролог более грандиозных событий. Теперь эти события проявились, как айсберг на пути «Титаника».
Вся едва сформированная амурская пластунская бригада сидела на десантных рюкзаках, ожидая рывка до Хабаровска, погрузки на транспортные борта и переброски на Запад. Не дождались.
– Господа офицеры! – обратился к ним генерал-майор Кологрив, командир бригады, матерый волчара, переведенный в пластуны с повышением из армейского спецназа.
Личность Пшеничному хорошо известная – тоже из «кавказцев». В двадцать второй бригаде спецназа Кологрив был первым заместителем командира.
– Наша бригада остается здесь, на Дальнем Востоке, до особого распоряжения. Слезайте с рюкзаков. С завтрашнего дня: один батальон пластунов перебрасывается непосредственно в Хабаровск для усиления 194-й мотострелковой бригады. Майор Пшеничный, готовьте своих орлов.
Черт, быть приданным другой части, тем более пехотной, хуже не бывает.
Мотострелки по подготовке на порядок уступают пластунам, и случись что, их командир будет гонять нас, как бобиков, затыкая «приданными» любые дыры. Но приказ есть приказ.
– Есть, господин генерал-майор! – козырнул Артем.
«Из-за китайцев торчим здесь? Или ждут американского десанта?» – размышлял Артем, идя по плацу и машинально козыряя попадающимся навстречу сослуживцам.
Скорее всего – первое. Китай был извечной головной болью русских, с тех пор как началось заселение этих бескрайних просторов славянами. Когда Пшеничный прибыл под Хабаровск, отношения с Китаем были на грани замерзания. Главе Руси не нравились соседи с миллиардным населением, потихоньку просачивающиеся на русскую территорию. Поэтому, укрепившись в Москве, Стрельченко потихоньку стал сворачивать сотрудничество с КНР. Сначала в военно-технической области, затем – во всех остальных. В Пекине все поняли правильно и очень обиделись. Китайцы попытались было подействовать через СМИ и прокитайское лобби внутри Руси, но перешли вскоре к более решительным действиям. Объектом нападок и издевательств стали русские челноки, затоваривающиеся по ту сторону Амура. Не проходило недели, чтобы китайская полиция не задерживала очередную группу челноков под каким-нибудь дурацким предлогом. Это было зря.
Ознакомительная версия. Доступно 19 страниц из 92
