Этьен, по-видимому, еще не вернулся из Парижа. Мадлен и Пьер работали в поле и подняли головы, чтобы посмотреть нам вслед. Увидев каменные стены старой мельницы, мрачные даже в ярком солнечном свете, я невольно вздрогнула, вспомнив, что здесь со мной произошло.
Этьен должен быть днем в Токсене, я это знала. Он будет ждать меня там, в доме Клоэтов, и ничто этому не помешает. Ничто!
Я была рада, что дядя говорил с Марсо всего несколько минут: мне не нравилась эта пара с ее скаредными привычками. На обратном пути он решил сам сесть за руль и гнал машину на большой скорости, как будто его привела в раздражение моя медленная и осторожная езда. Он выбрал прямую проселочную дорогу от Везона на Токсен, сторонясь автострады. Дорога была ухабистой, но значительно сократила время на обратный путь, что помогло оставить наш визит в студию Дюваля в Орийяке незамеченным.
В замок мы вернулись к ленчу. После обеда я поспешила в свою комнату переодеться и освежить макияж. Уходя, я остановилась у окна. Сегодня грифов над замком не было видно. Наверное, Альбер или Лабрус накормили их утром в лесу, пока мы с дядей ездили в Везон. Я всмотрелась повнимательнее в кромку леса, ища их мрачные силуэты, и вдруг увидела, что крестьяне уже ушли с полей. Переведя взгляд на деревню, я с удивлением заметила, что огромные ворота замка закрыты.
Я вновь уставилась на лес и теперь почти сразу же увидела грифов. Я смотрела на них с отвращением. Одни сидели на ветках, отяжелев после обильной трапезы, другие кружили над гребнем горы. Как зачарованная, я наблюдала за ними, вспоминая свой первый день в замке. Они и тогда летели над лужайкой такими же ровными кругами, прежде чем спикировать на одурманенных голубей. Пока я смотрела на них, они стали медленно терять высоту, сосредоточившись, казалось, на одной точке, а потом окончательно скрылись за деревьями. Я продолжала пристально смотреть на лес, размышляя, кто станет их очередной жертвой.
Содрогнувшись, я наконец пришла в себя и решила отправиться в деревню, чтобы не заставлять Этьена ждать. Я взяла сумочку, весело сбежала по ступенькам вниз и заглянула на кухню, надеясь найти Габриель, но ее там не оказалось. Там не было никого: ни Мари Лабрус, пи Альбера. Помещения для слуг тоже были пусты.
Возможно, у Габриель сегодня выходной? Должна же она отдыхать хоть раз в неделю. Хотя... что она будет делать со своим свободным временем? Я не могла себе представить, что она может посещать друзей в деревне и болтать с ними о всякой всячине.
Внезапно я вспомнила снижавшихся грифов. Скорее всего, Габриель сейчас там, наверху, с Альбером. Наверное, кормит этих ужасных птиц. Это больше на нее похоже. Я вышла из кухни и огляделась. Да, грузовик уехал, гараж закрыт, а там "мерседес". Один ключ у Габриель, другой – у дяди, так что придется мне идти в деревню пешком.
Я посмотрела на окно дядиной комнаты, где он разбирался с документами, необходимыми для получения визы, и подумала, не побеспокоить ли его насчет ключей, но потом решила, что не стоит. День выдался прекрасный для прогулок, да и много времени это не займет.
Я тихо шла по лужайке, пока не достигла дороги, ведущей вниз через поле к воротам и домику Лабруса. Если Пьер отдыхает после ленча, мне не повезло. Ворота заперты, а стена так высока и к тому же утыкана поверху острыми пиками, что мне просто не перелезть через нее.
И все же это была прекрасная прогулка. По обеим сторонам дороги тянулся зеленый виноградник, на лозах уже наливались соком маленькие виноградины, обещая хороший урожай. В воздухе жужжали пчелы, деловито таская мед в квадратные, побеленные известкой домики, которые Пьер Лабрус установил высоко на склонах. Я думала об Этьене и была всем довольна.
Как я и опасалась, на воротах красовались тяжелая цепь и огромный висячий замок. Я прошла через садик и постучала в дверь дома Лабрусов. В ответ послышались медленные шаркающие шаги. – Иду! – проворчала за дверью Мари. – Ты забыл свой ключ, Пьер? Что с тобой сегодня случилось? Я... – Дверь открылась, и женщина испуганно уставилась на меня: – Мадемуазель! Что вы здесь делаете?
Мари со страхом быстро взглянула в сторону замка. Я удивленно смотрела на нее. Глаза женщины покраснели, как будто она плакала, лицо побледнело, от обычного добродушия не осталось и следа.
– У меня назначена встреча в деревне, Мари. Вот и все. Что-то не так?
– Не так, мадемуазель? – Она с тревогой посмотрела на меня.
– Разве вы не плакали?
– Почему я должна плакать? – Она поспешно подняла руку к глазам и опять опустила ее. – Я спала. Возможно, поэтому глаза и покраснели, мадемуазель. Сейчас время сиесты. Пьер же уехал с остальными, повез их куда-то в лес на грузовике. Я не знаю куда...
– С Габриель и Альбером? Так куда же они отправились?
– Не знаю, – повторила Мари. – А хозяин в курсе, что вы собрались идти пешком в деревню?
Я засмеялась:
– Право, Мари! Замок – не тюрьма, и я не должна отчитываться за каждую минуту моему дяде или кому-то еще. Вы не откроете мне ворота? Я хочу выйти.
Она долго с сомнением смотрела на меня, потом спросила:
– Куда вы идете?
Я начала чувствовать раздражение.
– Если это вам интересно, Мари, у меня свидание с художником. На это дал согласие мой дядя. Так что, будьте добры, откройте ворота.
– Да, мадемуазель. Один момент. – Она потянулась к крюку за дверью и сняла огромную связку ключей, которая когда-то, видимо, служила предметом гордости средневекового тюремщика. Затем вышла из дома, сощурилась от яркого солнца и посмотрела на меня. – Вы не задержитесь долго?
– Час или немного больше. А что?
– Из-за волков, мадемуазель, – тихо сказала Мари. – Ходить здесь одной в любое время суток небезопасно. Луиза и другие девушки из деревни дрожат от ужаса, если им приходится возвращаться домой в темноте. В это время волки спускаются с гор и выходят из леса в поисках добычи.
– Чепуха! Я не боюсь волков и других зверей, особенно при дневном свете, Мари. И у меня нет намерения бродить тут по ночам.
Мари вздохнула:
– Как хотите, мадемуазель. Если Пьер вернется раньше вас, я отправлю его в деревню, и он проводит вас до замка. На случай, если я вас не услышу, вот звонок...
Она показала мне внушительный звонок, который, казалось, мог звучать так громко, что будет слышно не только в замке, но и в деревне. Я кивнула, коротко поблагодарив ее, и быстро пошла вниз по извилистой дороге.
Из гостиницы доносился гул мужских голосов, и я вспомнила, что деревенские сегодня раньше возвратились с полей. Повернув к домику Клоэтов, я постучала в дверь. Открыла мадам Клоэт и удивленно уставилась на меня:
– Да, мадемуазель?
– Добрый день, мадам. Я пришла на второй сеанс.
Она нахмурилась:
