Когда они виделись в последний раз, Лариса обещала Николаю Степановичу позвонить, как только она более или менее устроится на новом месте. «Не надо, не связывай себя никакими обещаниями, — сказал ей Учитель. — Позвони, когда ты этого захочешь. А это может быть не так скоро, как ты думаешь. Не торопи себя. Предоставь событиям идти своим чередом. Хорошо?» Лариса улыбнулась. «Хорошо», — ответила она и потянулась к нему. Она хотела поцеловать его в щеку, но Николай Степанович отстранился и поднес ее руку к губам. Они сидели в спортивном зале. Одни. И Лариса вдруг отчетливо поняла, что сидит она здесь в последний раз. Откуда пришла к ней эта уверенность, она не знала. Она оставляла позади все. Сжигала за собой мосты. Вернуться в прошлое она уже не могла. Даже если бы и захотела.
Москва встретила Ларису настороженно. Как непрошеную гостью. Но в принципе она была к этому готова. Как и ко многому другому. В Москве она была чужой. И ей предстояла долгая борьба за свое место под солнцем. Борьба изнурительная и длительная. Главное — не сойти сразу с дистанции. Набраться сил и терпения на адский марафон.
Первым делом девушке надо было решить основной вопрос: чем она будет заниматься сначала? На первых порах. Чтобы оплачивать комнату в коммуналке и откладывать деньги на дальнейшую жизнь. Хоть чуть-чуть. Просмотрев объявления в первый же день, Лариса поняла, что ей выгодней всего устроиться официанткой в каком-нибудь кафе или ресторане. А потом — стать танцовщицей в ночном клубе. Это — второй этап. Когда пойдут приличные деньги, то можно брать уроки актерского мастерства и уже подготовленной штурмовать театральные училища. Эта схема сложилась в Ларисиной голове мгновенно. Как озарение. Она поняла, что это ее путь: сложный, многоступенчатый. Многие провинциальные девчонки, приезжая в Москву, рвались на экзамены в театральные вузы, надеясь на счастливый случай и удачу. Но Лариса знала твердо: чудес на свете не бывает. Пробовать себя в изначально безнадежном деле? Зачем? Лучше растянуть свои силы и время. Зато результат будет гарантирован. С наскока ничего не бывает. Тем более что большого таланта у нее не было (перед собой Лариса не лукавила). Она даже купила школьную тетрадь в клетку и нарисовала эту схему, чтобы она всегда была перед глазами. В любое время.
Первые три дня она ночевала на вокзале. Багажа у нее было совсем немного. Небольшой чемодан и спортивная сумка. Вещи она сдала в камеру хранения, чтобы руки были развязаны.
На работу она устроилась на четвертый день. По объявлению в газете «Работа для вас». Там прилично платили — девять тысяч. Кафе «Сладкая жизнь». По внешнему виду это был замок в стиле «Тысячи и одной ночи». Круглый купол, башенки. Располагалось это кафе недалеко от станции метро «Кузьминки». Администратор, толстый грузин лет сорока пяти, с пышными усами, оценивающе скользнул по ней взглядом и сказал, что берет ее. При этом прибавил, что у них существуют премии, а также скидки на продукты питания. Лариса кивнула головой, прикидывая про себя: сколько она здесь продержится. Месяц? Два? Три? Ясно, что застревать надолго она здесь не собирается. «Когда выходить на работу?» — поинтересовалась Лариса. «Завтра сможешь?» — спросил администратор, которого звали Гия Шалвович. «Смогу». — «В девять ноль-ноль, — услышала она в ответ. — Без опоздания».
Ларисе повезло. В первый же день работы она познакомилась с официанткой, работавшей в той же смене, что и она. Восемнадцатилетней Галей. Пухленькой брюнеткой среднего роста. Она говорила, чуть пришепетывая, и постоянно улыбалась, как будто бы рекламировала зубную пасту.
— Ты откуда? — спросила она. — Из Подмосковья? Славный город Клин?
— Нет. Из Владимира.
— А… Золотое кольцо России. Золота у вас хоть немного осталось?
— Самая малость.
— Ясно. — Галя прыснула. — Где раньше работала?
— Нигде.
— С прибытием! С жильем устроилась?
— Буду искать.
— Чего искать! Давай жить вместе. У меня соседка месяц назад вышла замуж и съехала. С тех пор я подумываю сменить хату. Одной платить дорого.
— А сколько?
— Однокомнатная в хрущевке. Первый этаж. Двести баксов. По сто на брата.
— Нормально!
— Тогда сегодня перебирайся ко мне. Сейчас я напишу адрес.
Девушки болтали в коридоре. При этом Галя без конца оборачивалась.
— Застукают, что мы прохлаждаемся. Вычтут из зарплаты.
— Ну, у вас же премии есть?
Галя вытаращила на Ларису глаза, словно та рассказала какую-то диковинную небылицу из серии «очевидное — невероятное».
— Это кто тебе сказал?
— Гия Шалвович.
Галя звонко расхохоталась, но тут же зажала себе рот рукой.
— И ты поверила? Это он всем такие сказки рассказывает, когда на работу берет. А потом — вот тебе! — И Галя показала кукиш. — К тому же готовься, что он приставать станет. Ни одной юбки не пропустит.
— А ты?
— Я уже свое отработала. Теперь твоя очередь.
— Это что, обязательно?
— Непременно.
Вечером Лариса приехала к Гале по указанному адресу и поняла, что даже двести долларов за такую халупу — дороговато. Ремонта здесь давно не делали: ни капитального, ни косметического. Обои в некоторых местах были порваны, на потолке в кухне зияли большие трещины, ванна была серого цвета, а раковины не было вообще.
— Нравится? — спросила Галя.
— Супер!
— И я о том. Зато цена по карману. За хорошую однушку берут триста. Так что приходится жить в этой шарашке. Ничего, привыкнешь. Нам лишь бы где спать было.
К концу первой недели Лариса поняла, что она уже втянулась в работу. Первое время уставала — все время на ногах. Но потом привыкла. Официантки ходили в форменной одежде: бирюзовой юбке и серебристом блузоне. Все было ничего, но Лариса, помня слова Гали о Гии Шалвовиче, жила как под дамокловым мечом. В любую минуту она ожидала, что ее потянут в койку. Когда пришла пора получать аванс после двух недель работы, администратор пригласил Ларису к себе в кабинет. Началось, с тоской подумала она. Что делать? Искать новое место работы? Наверняка там будет то же самое. Надо придумать способ, как отбрыкаться на время. А там будет видно!
— Как работается? — спросил Гия Шалвович, смотря на Ларису в упор.
— Нормально.
— Ну что, зеленоглазка! Сейчас тебе денежки выдам. Без них плохо, правда?
Лариса ничего не ответила.
— Ты что-то молчишь, как будто воды в рот набрала. Разговаривать не хочешь? Гордая, да?
— Я плохо себя чувствую.
— Такая молодая, а уже больная. Что дальше с тобой будет?
Гия Шалвович отсчитал четыре с половиной тысячи и протянул их Ларисе.
— А вот тебе тысяча от меня. — Что ты сегодня вечером делаешь?
