— Но перерыв кончается, и мы…
— Репетиция окончена. Уходите быстро! — Зная, что упоминание о бомбе вызовет панику, и стараясь не показать страха, она окликнула рабочего сцены: — Гарри, немедленно уводи всех людей из театра.
— Но…
— Не спрашивай, просто выполняй. — Ева бросилась мимо Гарри на сцену. — Послушайте меня! — Она повысила голос: — У меня срочное сообщение. Все немедленно должны покинуть театр. Не снимайте костюмов, уходите так и ждите в отеле. — Она взглянула на часы. Когда раздастся взрыв? — Через две минуты здесь не должно остаться ни души!
Раздались возгласы, посыпались вопросы. Ева не обращала на актеров внимания. Надо было обойти костюмерные, гримерные, где могли еще оставаться люди, и она поторопила Пита, который убирал свои любимые хлопушки.
— Я же сказала — всем вон! Брось все! — Схватила его за пиджак, заставляя шевелиться, подтолкнула в спину. — Уходи!
— Но я отвечаю за реквизит…
— Ты либо уйдешь, либо будешь уволен!
Пит раскрыл рот от удивления. Он еще не видел Еву Гамильтон в таком состоянии. В голове поднялся вихрь самых нелепых подозрений, но он промолчал и хмуро пошел к выходу.
— Если украдут что-нибудь, вы отвечаете, — проворчал он напоследок.
— Хорошо. Если что-то вообще останется, — тихо сказала Ева.
Она обежала помещения позади сцены, нашла одного спящего актера в костюмерной и выдворила его сонного на улицу, без ботинок, буквально вытолкала взашей. Больше никого не осталось. В голове, казалось, тикали часы. Она решила все-таки подняться на балкон, и в это время чья-то рука легла ей на плечо.
Она вздрогнула и резко повернулась, готовая ударить.
— Спокойно, спокойно. — Расс поднял обе руки. — Просто пришел посмотреть, что здесь происходит.
— Как что происходит? — Она разозлилась, потому что он напугал ее. — Я всех удалила из театра.
— Знаю. Я возвращался после перерыва, когда все повалили навстречу, но никто не знал, в чем причина. Что происходит, Ева? Пожар?
— Иди в отель и жди.
— Но что случилось? Если тебе не понравилась игра на репетиции и ты решила…
Ева теряла терпение. По лбу струились струйки холодного пота.
— Я получила угрозу о заложенной бомбе. Ты понимаешь? В театре бомба.
Она начала подниматься по лестнице, Расс шел следом за ней.
— Бомба? В театре? И какого черта тогда ты здесь делаешь? Пошли отсюда.
— Я должна проверить, не остался ли кто-нибудь наверху.
— Ева, ради бога. — Его голос дрогнул. — Там никого нет. Надо скорее вызвать полицию и пожарных. Идем же.
— Мы уйдем, когда я все проверю.
Удостоверившись наконец, что наверху никого нет, чувствуя, как колотится сердце, как охватывает волна ледяного страха, Ева схватила Расса за руку, и они бегом спустились к боковому выходу. Когда они были уже у двери, прогремел взрыв.
— Рад, что вы смогли встретиться со мной, месье Труше.
— Всегда в вашем распоряжении, ваше высочество. — Труше сел на стул, указанный Александром, и аккуратно пристроил на коленях свой портфель. — Большим удовольствием было встретиться с вами вчера на вечере у Кабо, но, как вы справедливо заметили, такие мероприятия не располагают к деловым разговорам.
— Что касается вопроса медицинского страхования, то он настолько важный, что я предпочитаю его обсуждение в более подходящей обстановке, — сказал Александр и достал сигареты.
Он знал, что Труше хочет оспорить саму суть существующего дела и что он имеет влияние на большинство членов Государственного совета. Поэтому следовало не рубить сплеча, ограничившись несколькими уступками.
— Я знаю, как драгоценно ваше время, месье, и поэтому перейду сразу к делу. В Кордине всего две современные больницы — в столице и в Гавре. Жители окрестных деревень и городков могут обратиться в небольшие клиники, но они постепенно приходят в упадок.
— Да, сэр, я принес документацию по этому вопросу.
— Разумеется. — Александр подождал, пока Труше положит бумаги на его стол. — Если взять во внимание расчеты и доклады врачей из клиник, то становится очевидным, что их существование возможно только с помощью государства.
Александр знал, что представляют собой документы Труше, но из вежливости сделал вид, что изучает их.
— Можно рассмотреть вопрос выделения субсидий, долевое участие государства. Надо соблюсти интересы и пациентов, и врачей.
— Но, как вы можете заметить, такой компромисс в дальнейшем лишь осложнит положение.
— О, разумеется, — Александр улыбнулся и выпустил струю дыма, — поэтому я пригласил вас посоветоваться, месье.
Труше выпрямился. Он понял сказанное как вызов и приказ подчиниться наследнику.
— О, я уверен, что вы вполне можете обойтись и без моего совета, ваше высочество.
— Но вместе, месье, нам удастся более эффективно действовать в интересах общего дела. — Александр предложил Труше свои собственные расчеты. — Вот, взгляните… — И поднял недовольно голову, потому что в кабинет ворвался Беннет.
Труше поднялся, но Беннет едва кивнул ему и обратился к брату:
— Алекс, звонил Рив. Только что произошел взрыв.
Александр встал, скулы его напряглись.
— Отец?
Беннет покачал головой:
— Это в театре.
Александр так резко побледнел, что Беннет вынужден был подскочить к нему, чтобы поддержать, но брат остановил его жестом. Только одно слово слетело с его губ:
— Ева.
— Рив пока не знает. — Беннет повернулся к Труше: — Прошу простить, месье, нам надо немедленно уйти.
И пока член совета собирал свои документы в портфель, принцы уже исчезли, оставив его одного.
— Но как это случилось? Когда? — на ходу спрашивал Александр. Он было запротестовал, когда Беннет сел на место водителя, но понял, что тот настроен решительно и не уступит.
— Не хватало, чтобы мы сейчас попали в аварию. Видишь ли, Рив был немногословен. — Беннет выехал из ворот в сопровождении автомобиля охраны. — Еве снова позвонили, и на этот раз из слов анонима она поняла, что бомба заложена в театре, — сказал он и увидел, как брат снова побледнел.
— И?..
— Полиция прибыла минут через десять. Как раз в это время и раздался взрыв.
Александр процедил сквозь стиснутые зубы:
— Где?
— В ее офисе. Но наверняка ее там не было, она слишком умна, чтобы…
— Она так волновалась за меня, за всех нас. Но только не о себе. — У него ломило виски и сводило болью желудок. — Почему мы не подумали о ней?
