— Да. Ты отвезешь меня в Шерман-Сити?
— Зачем? Твои пони стоят в моей конюшне. Если, конечно, они твои, а не чьи-то еще. Твое тавро — круг?
— Буква «О». Ранчо, где я держу галисеньо, называется Каса Ориенте.
— Ну, а на этих лошадках тавро — «восьмерка». Я уверен, что подделка. Потому что таких пони здесь никто не разводит. Да и какой от них прок, от малышек? Разве что детей катать.
Илью задел его пренебрежительный тон.
— По-твоему, я похож на идиота? Стал бы я вкладывать деньги в бессмысленное дело? Галисеньо так же силен, как любая крупная лошадь, но гораздо выносливее. Он может возить тебя по горам и пескам целый день. Я имел дело с разными породами, и скажу тебе точно: галисеньо умнее всех, легко обучается и понимает все без слов. А его невзрачный вид — неплохая защита от конокрадов. Кто польстится на малыша, когда рядом пасутся длинноногие красавцы?
— Кто-то же польстился, — заметил Томас. — У меня в участке за решеткой сидит один местный любитель галисеньо…
Илья привстал над столом:
— Ты схватил конокрада?
— Он не конокрад. К сожалению. Он добропорядочный фермер. Чистый, как председатель Верховного суда. Все, что я могу ему предъявить — скупка краденого. Да и то, боюсь, в суде он отмажется.
— Так зачем ты держишь его за решеткой?
— Знаешь, таких, как он, полезно иногда поучить жизни, — усмехнулся Томас.
В кабинет вошел его помощник с подносом.
— Шериф, вот салаты и хлеб, но я хочу сказать, что…
Помощник покосился на Илью.
— Говори! — приказал Томас. — От Билли у меня нет секретов.
— К нам едет куча народу. Их видели мальчишки. Говорят, в коляске Форсайта едет маршал. Они остановились у карьера, а потом собирались ехать в поселок.
Томас встал, одернул жилет и надел шляпу, посмотревшись в окно.
— Билли, извини, я тут отойду на минутку. Лански! Останешься с моим гостем. Проследи, чтобы его накормили по высшему разряду!
14
Их назвали индейцами, потому что Колумб думал, будто они живут в Индии. Но он ошибался, они жили не в Индии.
Их назвали краснокожими, потому что наука считала их представителями «красной» расы. Но наука ошибалась — у них не красная кожа. Их кожа бывала красной только тогда, когда они сами наносили на нее боевую раскраску.
А еще их называли дикарями, потому что это давало право уничтожать их. И здесь уже не было никакой ошибки. Это было преднамеренное уничтожение. «Краснокожие индейцы», две тысячи разных народов, говорящие на двух тысячах разнообразных языков, на свою беду жили на земле, которая была нужна белокожим испанцам, португальцам, англичанам, голландцам и французам.
Впрочем, французы меньше всего интересовались землей Америки. Захватив огромную территорию и назвав ее, в честь короля Луи, Луизианой, они поспешили избавиться от нее, продав по дешевке молодой республике со столицей в Вашингтоне. Французы слишком любили свою Францию, чтобы еще осваивать колонии. В Америке они оставались французами. Они вели торговлю и добывали меха, и им незачем было уничтожать местных обитателей, которые расплачивались пушниной за их товары.
Голландцы первыми додумались покупать землю у индейцев. В 1626 году они заплатили целых шестьдесят гульденов за то, чтобы краснокожие покинули покрытый лесом остров Манхэттен. И когда о своих правах на остров заявили англичане, управляющий голландским поселением сунул им под нос справку об оплате. Впитанное с молоком матери уважение к платежным документам заставило гордых британцев отступиться. Но это был хороший урок. С тех пор они начали платить индейцам перед тем, как изгонять их.
Вест-индская компания голландцев рухнула вместе с британским правлением, колонии стряхнули гнет одряхлевшей монархии, но для индейцев ничего не изменилось. Их по-прежнему считали дикарями и по-прежнему сгоняли с тех земель, которые становились позарез нужны белым людям.
Индейцы пробовали сотрудничать с белыми, но каждый раз дело кончалось нарушенными обязательствами. Они пытались сопротивляться, однако потерпели поражение в долгой войне. Им осталось только воспринимать нашествие Белого Брата как неизбежное зло вроде потопа, землетрясения или засухи. Но если ты не хочешь утонуть во время потопа, надо учиться плавать или строить лодки. Чтобы выжить, индейцам надо было как-то приспособиться к той цивилизации, которую несли им белые.
Кочевники Великих Равнин не могли превратиться в скотоводов, потому что привыкли не пасти скот, а ловить его. Пока прерии были полны бизонов, команчи охотились на бизонов.
Когда прерии заполнились коровами, переселенцами и поездами, команчи стали охотиться на поезда и на переселенцев. Коровы их привлекали меньше, ведь их мясо нельзя было даже сравнить с мясом бизона.
Оседлые же индейцы не могли превратиться в фермеров. Они не знали плуга и обрабатывали почву заостренными палками, продавливая в земле лунку и опуская в нее зернышко или рассаду. К тому же земледелие было женским занятием, а мужчины крали, торговали и воевали.
Проявив неслыханное милосердие, Белые Братья создали для индейцев резервации. Здесь уцелевшим племенам предназначалось доживать свой век, получая от Правительства все необходимое. Вожди племен могли даже свободно выбирать место для поселения, но только там, где не было ничего ценного для Белых Братьев — в пустынях, каньонах и на голых скалах.
Но жизнь не стояла на месте, и порой границы резерваций становились досадной помехой на пути прогресса, особенно если прогрессу нужны были новые месторождения или дороги.
Так случилось и в этот раз. Шайены и сиу, устроившись в Оклахоме, вдруг узнали, что даже здесь они снова мешают кому-то из Белых Братьев. Их вождей стали все чаще приглашать на дружеские беседы в форты и столицы округов, генералы и сенаторы трясли им руки, улыбались, дарили сигары и ножи. Но вождям не нравилось, как улыбались генералы. Вождей настораживало то, как им трясли руки. Сигары были плохими. А подарить нож — все равно, что пожелать скорой гибели.
И тогда они назначили встречу тем, кто издавна жил в этих краях — вождям народа кайова.
Шайены и сиу хотели знать, что их ждет в будущем. Останутся ли они на этих землях или их выгонят еще куда-нибудь? Или, быть может, им суждено умереть здесь, как вымирали от голода и эпидемий другие народы — осаджи, пауни, тетоны?
О будущем знали только шаманы и Большие Белые Вожди. Шаман Воточака из Аризоны прибыл вместе с шайенами. Белого Вождя доставил на встречу Темный Бык.
Воточака умел общаться с духами. Давно умершие индейцы рассказывали ему о будущем, которое они могли разглядеть с небес, точно так же, как орел, парящий под небесами, мог бы рассказать о далях, невидимых для оставшихся на земле.
Инженер Скиллард мог дополнить эту картину, рассказав о планах горнорудной компании.
