жестоко входил в неё. Грубо. Глубоко. Гораздо более властно, чем на самом деле.
— И ты думала, что сможешь помешать мне получить это тело. — Он прикусил мочку её уха. — Я могу получить её в любое время, когда захочу. И ты дашь это мне, когда я захочу. Не так ли?
— Пошёл ты, — прошипела Мила, держась за него, пока он входил сильнее, быстрее.
Ещё одна вещь, которую она слышала о GQ, это то, что он был невероятно спокоен в постели, всегда все контролировал. И все же, здесь он дико трахал её тело, как будто не мог проникнуть достаточно глубоко. Ей было интересно, видела ли его таким какая-нибудь другая женщина.
У Милы перехватило дыхание, когда он закинул её ноги себе на плечи и засунул свой толстый член ещё глубже в неё. Затем он снова вошёл в неё, его темп был абсолютно безжалостным, кончики его пальцев впивались в её бедра так сильно, что она знала, что от них останутся синяки.
Наблюдая за дерзким покачиванием её грудей, внезапный образ того, как он кончает на них, вспыхнул в голове Доминика. Чёрт возьми, он хотел этого. Хотел увидеть, как его сперма впитывается в её кожу. Хотел отметить её этим. Чего, конечно, он не стал бы делать. Но теперь, когда он подумал об этом, теперь, когда образ был у него в голове, он не мог избавиться от фантазии об этом.
Зарычав, он склонился над ней и прикусил её губу. Она сжималась вокруг его члена, и он знал, что долго не продержится.
— Я собираюсь кончить в тебя так чертовски сильно, — прорычал он. — Собираюсь выстрелить так чертовски глубоко. — Зная, что её клитор все ещё будет чувствительным, он нашёл его пальцами и ущипнул, как следует.
Горячие волны чистого блаженства пронзили Милу, выгнув её позвоночник. Она издала сдавленный крик, когда взорвалась, бедра дёрнулись, когти впились в его спину.
— Твою мать.
Раскалённое добела удовольствие сжало его яйца, пронзило член и прошлось по позвоночнику, когда Доминик кончил так сильно, что почувствовал это зубами. Он уткнулся лицом в её шею, извергая струю спермы глубоко в неё. Затем, как будто силы оставили их обоих, и они упали на матрас.
Тяжело дыша и дрожа от оргазма, Мила слабо погладила его по спине. Чёрт возьми, она уже очень давно не чувствовала себя настолько пресыщенной. Хотя он был на удивление тяжёлым, она не пыталась его столкнуть. Ей нравилось ощущать на себе его вес.
Шли минуты, и каждый из них боролся за то, чтобы восстановить контроль над своим дыханием, она лениво водила пальцами по его спине и прослеживала маленькие шрамы, которые обнаружила. Это было странно расслабляюще и… подожди, его член подёргивался внутри неё. Уплотняясь.
— Боже, слухи о времени твоего восстановления правдивы, не так ли? — Она почувствовала, как его губы коснулись её шеи.
Он покачал бёдрами.
— Я действительно надеюсь, что ты последовала моему совету и отдохнула прошлой ночью, Мила, — мягко сказал он, — Потому что этой ночью ты не сможешь это сделать.
Глаза Милы резко открылись, когда она услышала, как кто-то крадётся по её комнате — кто-то, кто чрезвычайно хорошо умел не издавать ни звука при движении, но подкрасться к кошке было невозможно. Она не запаниковала, потому что, несмотря на темноту, смогла разглядеть, что темной фигурой был Доминик. Цифровые часы на тумбочке показывали 3:36 утра. Ах, похоже, он не остался. Но тогда она знала, что он этого не сделает.
Её это не беспокоило, тем более что она точно знала, чем была прошлая ночь — самым элементарным сексом, не более того. И было много упомянутого элементарного секса. Он не давал ей никаких обещаний, не заманивал её в постель. Но поскольку было бы забавно заставить его чувствовать себя неловко из-за того, что он уходит незаметно, она сделала кое-что, что гарантированно привлекло его внимание.
Движения Доминик замерли.
— Почему ты напеваешь мелодию из Розовой пантеры?
— Просто подумала, что тебе может понравиться подходящая фоновая музыка, пока ты крадёшься по моей комнате, как вор, — поддразнила она, её голос был сонным.
Он подошёл к краю её кровати, полностью одетый, что было позором, потому что последний раз увидеть его тело было бы здорово.
— Мне нужно идти, — сказал он ей. — Не хотел тебя будить.
— Я чутко сплю. — Закрыв глаза, она поглубже зарылась в подушку. — Теперь ты выйдешь и станешь хозяйкой этой позорной дорожки. О, и будь осторожен, на случай, если поблизости ошиваются наёмные убийцы.
Кровать прогнулась, и затем его рука убрала локоны с её лица. Она не смотрела на него. Просто лежала, пока он прижимался к её лбу, что явно было прощальным поцелуем.
— Спокойной ночи, Мила, — прошептал он, а затем ушёл.
И по какой-то необъяснимой причине у неё возникло ощущение, что маловероятно, что он когда-либо снова будет искать её. Игнорируя то, как её желудок скрутило от этой мысли, она ещё крепче зажмурилась.
Её кошка улеглась, надувшись. На какое-то время кошка почувствовала что-то близкое к умиротворению. Теперь это чувство ушло.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ
Направляясь в офис своего альфы, Доминик расправил плечи, пытаясь избавиться от охватившего его напряжения. Это не сработало. Ничего не помогало.
Технически, он должен был быть расслабленным, учитывая, что прошлой ночью он трахнул Милу до беспамятства. Он должен был ходить походкой сексуально удовлетворённого мужчины. Вместо этого он нервничал. Нервничал. Как будто он был заперт в переполненном лифте на несколько часов.
Наконец-то он овладел ею. Наконец-то узнал, какова она на вкус, наконец-то узнал, каково это — быть внутри неё. Чёрт возьми, это было лучше, чем он себе представлял. Намного лучше. Но это не охладило его голод по ней. Если уж на то пошло, это только усилило его. И его волк не переставал рычать на него, чтобы выследить её.
В ту секунду, когда Доминик вошёл в это восхитительно тугое тело, его наполнил триумф — не самодовольство, а чисто мужское удовлетворение, которое пришло от
