Он снова застонал, тихо произнося мое имя. Я восприняла это как сигнал и скользнула ртом по его длине, пока кончик не достиг задней части моего горла. У меня не было опыта с таким большим стволом, поэтому мне пришлось приложить все усилия, чтобы не задохнуться от прикосновения. Я начала сосать его вверх и вниз и использовать руку на основании, куда я не могла дотянуться ртом. Я подняла другую руку и помассировала его яйца, и он снова громко застонал.
Дмитрий:
Смотреть сверху вниз на то, как Алиссия сосет мой член, было самым сексуальным, что я когда-либо испытывал. Мне сосали мой член много раз, но это было так интенсивно, что я думал, что взорвусь через ее рот в течение 30 секунд. Она начала двигать ртом вверх и вниз по моему стволу все быстрее и быстрее и сосать все это время. Я так крепко держался за ее волосы, надеясь, что не причиняю ей боли, но в то же время мне было все равно. Она на секунду отстранилась и облизала и провела языком по моей пульсирующей головке, слизывая предэякулят, который, как я чувствовал, выходил. Этого было достаточно, чтобы сделать это. Я снова направил ее голову на свою длину не так нежно, и она начала сосать сильно, издавая мягкие чавкающие звуки, когда она двигала ртом вверх и вниз.
— К черту Алиссия, — закричал я, а затем выпустил все через ее рот. Мне должно было быть плохо, потому что я знал, что это будет немаленькая порция. Но нет, я придурок, и сейчас я чувствую, что владею всем этим гребаным миром.
ГЛАВА 22
Алиссия:
Я проснулась, обернутая в большие крепкие руки, к которым я уже привыкла. Я зевнула, и моя челюсть немного заболела. Это вызвало воспоминания о прошлой ночи, и я улыбнулась. Мне должно быть стыдно за себя, что я так себя вела из-за алкоголя, но я сейчас хвалю того, кто создал джин, за то, что он заставил меня почувствовать себя сексуальной богиней. Одна только мысль о том, как Дмитрий выкрикивает мое имя, кончая мне в рот, делала меня мокрой. Я потянулась к Дмитрию, чтобы посмотреть, проснулся ли он, и его грудь начала вибрировать от смеха.
— Мммм, дорогая, я мог бы привыкнуть просыпаться под этим каждый день, — сказал он мне и притянул меня ближе к себе.
— Я просто хотела проверить, проснулась ли ты, — невинно сказала я, посмотрев на него самыми большими щенячьими глазами, на которые я была способна.
— Есть и другие способы, которыми ты могла бы привлечь мое внимание. Но, эй, я не жалуюсь… — он рассмеялся, а затем перевернул меня на спину для выразительности. Я не могла не завизжать и не захихикать, как маленькая школьница. Он устроил свои бедра между моих бедер и начал медленно тереть свою длину вверх и вниз по моему лону. Я тихонько застонала. Затем зазвонил его телефон. Естественно. Он отвернулся от меня и с силой схватил свой телефон, сердито ответив на звонок. — Лучше бы все было хорошо, иначе ты умрешь, — прорычал он тому, кто был на другом конце провода. Он внимательно слушал, и по мере продолжения разговора его лоб все больше хмурился. Он сказал несколько слов по-русски, которых я не поняла, а затем повесил трубку. — Извини, дорогая, мне нужно кое о чем позаботиться. Но я обещаю, что позабочусь о тебе, когда вернусь домой, — затем он поцеловал меня в щеку и посмотрел на меня противоречивым взглядом, но скатился с кровати, натянул штаны и вышел из спальни. Ого. Это было нечто другое. Меня охватило беспокойство, пока я лежала там и думала о том, что могло так взволновать Дмитрия. Я откинула одеяло, чувствуя себя немного расстроенной, размышляя, могут ли женщины получать синие яйца и все ли в порядке с делами Дмитрия. Я нашла плюшевое полотенце в его ванной, обернулась им и направилась прямо к бассейну. Я прошлепала через столовую и прямо во двор, бросила полотенце на уличный стол и нырнула прямо в него. Тишина так сильно приземлила меня и снова принесла мне покой, который мне был нужен в этой хаотичной жизни.
Я провела часы, плавая в воде, позволяя своему разуму размышлять о последних нескольких месяцах. Я посмотрела в небо, думая о своей семье в Австралии. Я молча молюсь, чтобы они нашли способ быть в порядке и продолжить свою жизнь. Я размышляю над мыслью, что если я в конце концов вернусь домой, буду ли я для них той же матерью, которую они помнят? Смогу ли я посмотреть им в глаза и воспитать их порядочными людьми, прекрасно зная, что я хладнокровно убила кого-то. Слезы текли по моему лицу, растворяясь в теплой воде подо мной.
Часы спустя, когда я вытерлась, оделась и мерила шагами дом, пытаясь придумать, чем бы заняться, вошел Дмитрий. Заметив меня у камина, он быстро подошел ко мне.
— Извини, дорогая, у меня есть дела, — пробормотал он. Он обнял меня за бедра и крепко сжал. Он казался слишком сильно натянутым, на мой вкус.
— Все в порядке? — осторожно спросила я.
— Да, я думал, что все дерьмо было улажено с прошлой ночи, но, похоже, нет. Но все будет хорошо. Все знают, что Россия — не та страна, с которой можно шутить. У нас все будет хорошо, — сказал он и отстранился, чтобы посмотреть мне в глаза. — Пойдем со мной сегодня в клуб? — нервно спросил он.
Я хихикнула, немного сбитая с толку.
— Ладно. Я схожу с ума в этом доме. Но почему ты так нервничаешь? Это меня нервирует, — ответила я. Он изучал мое лицо несколько секунд, а затем ухмыльнулся.
— Это кажется таким нормальным занятием для пары, для очень ненормальной пары, — ответил мне Дмитрий.
— Я понимаю, что ты имеешь в виду. Все оттенки дерьма. Но давай просто жить дальше, — смеюсь я.
— Жить дальше? — медленно сказал Дмитрий, словно пробуя слова на вкус. — Я к этому не привык, — сказал он, нахмурившись.
— Знаешь, убивать людей и жить с русским гангстером — это тоже не мое, если ты не заметил. Но вот мы здесь, — сказала я, грустно
