дружной команды… пиратов. Я правильно понял?
— Пасти меня, капитан Кук, — глаза мальчика вмиг наполнились слезами. — Я аскыл все наши каты.
— Чего ты раскрыл? — не понял Костя.
— Карты, — наконец, проглотила горький ком Вера. — Он раскрыл все наши карты. Но в этом нет ничего страшного. Дядя Костя — наш друг. И он поможет нам с поисками клада. Правда, дядя Костя?
— Я горжусь тем, что вы оказали мне доверие, — сделал серьезное лицо Костя. — И я постараюсь вас не подвести.
— Тогда ты буес Дзэком Волобьем! — захлопал в ладоши мальчик.
— Воробьем, так Воробьем, — подмигнул он малышу. — Помой руки с лицом и можешь посмотреть телевизор. Нам с тетей В…, с капитаном Куком нужно посоветоваться.
— Я тозе качу совется, — надул губки Степашка.
— Как руководящее звено, мы примем решение. И только потом поставим в известность тебя, как нижестоящего по должностной лестнице. Такая практика существует в любой уважающей себя организации. Если все решения будут приниматься совместно, то их разработка будет больше напоминать базарный гвалт, нежели деловые переговоры. Это я тебе говорю, как настоящий Воробей.
Закончив монолог, Костя посмотрел на гостей и прыснул от смеха. Вера со Степашкой смотрели на него так, будто он только что спустился к ним с облака.
Опомнившись, Степашка шустро слез со стула и рысцой бросился в ванную.
— Я не успела доесть, — испуганно прошептала Вера. — Но в этом нет ничего страшного. Так-то я наелась. Выбрасывать просто жалко. Такая вкуснятина. Животных у вас никаких нет. Хоть бы собачка какая бегала. Я бы ей отдала оставшийся кусок рыбы.
— Вера, ты можешь спокойно доедать свою рыбу, — продолжал веселиться хозяин. — Если хочешь, конечно. Если ты наелась, то можешь ее оставить. В этом нет ничего страшного. Поверь, я зарабатываю достаточно, чтобы время от времени позволять себе оставлять недоеденные куски форели.
— Фо-ре-ли, — по слогам повторила Вера. — Это же безумно дорогая рыба. К нам в деревню ее никогда не завозили.
— В нашу деревню, кроме консервированной кильки, по-моему, никогда ничего не завозили, — усмехнулся мужчина.
— Почему же, — обиделась Вера. — Еще минтай. Я очень люблю минтай, запеченный в домашней сметанке. Конечно, форель вкуснее. Зато минтай нежнее.
Костя ухмыльнулся, выбрался из-за стола, собрал грязную посуду и составил ее в посудомоечную машину. Вера молча наблюдала за его действиями. Ее мысли вновь вернулись к сегодняшнему утру. Она не представляла, что будет делать дальше. Что эти бандиты сделали со Светой? Вдруг, они действительно убили бедную девушку? Тогда нужно пойти в полицию, рассказать все следователю, описать внешность парней, заявившихся в квартиру молодой мамы. Они — профессионалы и обязательно ей помогут.
— Костя, мне нужно срочно идти в полицию, — она отодвинула от себя тарелку и встала. — Надо было сделать это сразу. Но у меня была паника, и в голове сумбур. Может быть, Света нуждается в нашей помощи, а мы сидим, сложа руки. Объясни, как мне добраться до полиции, а сам оставайся со Степашкой.
— Может, мы поедем все вместе? — так и не выкинув остатки пищи в мусорное ведро, Костя развернулся к Вере. Глубокая складка образовалась у него на переносице, самым удивительным образом добавив ему минимум десять лет возраста. Непроизвольно Вера отметила про себя, как сильно постарел ее друг детства. Почему-то от этой мысли ей стало немого не по себе, и она отвела от него смущенный взгляд.
— За сегодняшний день Степашка и так много перенес, — покачала головой девушка. — Думаю, с него и так более, чем достаточно.
— Ты справишься? — тихо спросил он.
— Да, — твердо заявила Вера.
Костя удивленно посмотрел на грязную тарелку, которую все это время вертел в руке. Словно видел ее впервые. Нахмурившись, поставил ее на стол.
— Ты умеешь пользоваться сотовым телефоном? — встрепенулся он.
— Да, конечно, немного, — заметно смутилась Вера и, тяжело вздохнув, призналась: — Совсем не умею. Ты же знаешь, что в деревне нет мобильной связи.
— Знаю, поэтому и спрашиваю, — кивнул мужчина. — Я дам тебе свой старый телефон и забью туда мой новый номер. Если что — звони. В полицию поедешь на такси. Оттуда — тоже. Когда поговоришь со следователем, позвони мне и я вызову для тебя машину. Иначе ты заблудишься. Новосибирск — огромный город.
— Не надо такси! — испугалась Вера. — Лучше я пешком. Ты мне только объясни, куда идти.
— Никаких пешком, — еще больше нахмурился он. — Еще не хватало тебе потеряться. За машину я заплачу. Не переживай. Не такие уж это огромные деньги.
— Ты и так столько для меня сделал, — потупилась девушка. — Извини, Костя, но я доберусь сама. В конце концов, у вас ходят автобусы. И метро, кажется, есть.
— Ведь ты ни разу не была в метро! — вспылил он. — Как ты вообще это себе представляешь?
— Зато я видела его по телевизору, — обиженно проворчала она. — Так что, разберусь как-нибудь.
— Разберется она, — хмыкнул Костя. — Значит так. В полицию ты едешь на такси. И это не обсуждается. Машину оплачиваю я. Считай, это мой подарок тебе на день рождения. Он же у тебя летом?
— Летом, — подтвердила Вера. — 22 августа.
— Видишь, как я угадал, — обрадовался он. — Извини, что заранее. Но вдруг потом не увидимся.
— Ладно, — наконец, согласилась Вера. — Спасибо большое… за подарок.
— Мы же из одной деревни, — улыбнулся в ответ он, и грубая складка на его переносице тут же разгладилась, а несколько тонких лучиков разбежались от внешних уголков его глаз к вискам. — Значит, почти родственники. Так что благодарить меня не за что. Помочь тебе — мой святой долг.
— Тогда вызывай такси, родственник, — уже на ходу сказала Вера и заспешила в ванную.
Глава 20
Невысокая, щуплая, худощавая женщина недовольно смотрела на Веру. В ее выцветшем взгляде читалась лишь одна мысль — как же вы все меня достали. Застиранный воротничок колом стоял вокруг бледной тонкой шеи. Худые, с синюшным оттенком щиколотки торчали из под стола, непроизвольно привлекая к себе внимание. Черные, слишком тяжелые для такой тонкой кости, туфли, квадратными носами удивленно смотрели друг на друга, словно пытаясь найти ответ на вопрос, а что они вообще здесь делают. В этом мрачном кабинете, на этих высушенных ногах, вдыхая запах ненависти и злобы, которым, кажется, насквозь пропитались эти страшные стены.
Вера ерзала на высоком стуле и боролась с диким желанием забраться под стол, спрятаться там от жестокой реальности. От этого цыпленка с колючим взглядом, от ее квадратных туфель, от щекочущего ноздри запаха.
— Так почему вы решили, что эти молодые люди — убийцы и что они пришли именно к Светлане… — устало обратилась следователь к Вере. — Как ее,
