выделить запах свежих яблок, чтобы рогатые зверушки сами потянули к ним морды. Некоторые из козерогов, после обнюхивания, даже пытались взять насекомышей на зуб. Мощные мышечные отростки хватались за челюсти и пропихивали имитаторов в слюнявые бараньи пасти. Оттуда уже было не сложно забраться в пищевод. А там без труда удавалось надуться шаром и намертво застрять.
Процесс длительного и мучительного удушья десятка баранов стартовал. Спасти их могли только гуманоиды вооруженные холодным оружием.
По другую сторону двора разворачивалась иная ситуация. Ещё одна точка отмеченная в памяти материнского организма была зданием, из которого вышел мужчина, в последствии натравивший на разведчицу боевого сокола.
Перед тем, как действовать, управляющее сознание направило одну осу оценить крышу птичника с охотничьими пташками. На вид она была не слишком прочной.
Пара валунов упала на эту кровлю с высоты, попав приблизительно в одно место. В итоге образовался сквозной пролом, небольшого диаметра. Разум командующий операцией решил не расширять дыру, чтобы не дай бог из неё не выпорхнули тренированные убийцы. Наоборот, он поскорей окружил пробоину слугами и аккуратно в неё заглянул.
Там было темно и, оттого, ничего не видно. Зато, периодически звучали взмахи пёристых крылышек.
«Ну что, курицы грёбаные…» — сердито подумала королева —«…в замкнутом пространстве ваша скорость и манёвренность ничего не значат. Посмотрим, кто кому в таком положении мозги выклюет.»
Жуки начали по очереди протискиваться, через узкий пролом. Внутри, благодаря свету от пожара, они всё же могли кое-что разглядеть. Помещение было разделено на две части, большой деревянной решёткой. По одну её сторону находилась дверь ведущая на улицу, всякие мешки и инструменты. А по другую сидели на горизонтальных жёрдочках гордые орлы. Отверстие в крыше вело как раз на половину занятую птицами.
Поначалу сапсанчики расстреялись и ничего не предпринимали. Но, когда первая оса целиком залезла к ним в клетку, то сразу, все вместе накинулись на неё и принялись кромсать клювами и когтями. Эту летунью запросто разодрали, но её жертва выиграла время для сестёр. Последующие прислужницы врывались в птичник, не получая моментального сопротивления. Очень скоро весь вольер наполнился плотоядными, ненавидящими друг друга тварями.
Во тьме тесного помещения завязалась возня, а затем и резня. Тушки насекомых и птиц кубарем катались по полу. Борцы царапались, жалили, отрывали от соперников кусочки. Как только кто-то пытался взлететь, то почти сразу цеплялся крылом и падал. Десятки туловищ бились о стены, потолок и решётку, вызывая бурливый грохот.
Теряя глаза, крылья, хоботки, лапы, слуги Роя не останавливались. Они пёрли вперёд, наседали на изворачивающихся зверят, давили их мандибулами, жвалами и даже рогами ментальной связи. Сколько бы перьев оса не вырвала, она не прекращала преследовать и атаковать таргет, пока не ощущала вкуса крови в ротовой полости и треска костей на зубах.
На грохот прибежал какой-то гуманоид. Он в спешке открыл входную дверь и вошёл в птичник. Связка ключей в его руках повторно задребезжала, и вот он уже отворил вольер.
Было поздно. То, что покрыло деревянный пол от угла до угла, выглядело, как жуткое кровавое месиво. Изуродованные тела орлов и жуков валялись вперемешку с их же потрохами. Но… Далеко не все насекомые были мертвы. Поэтому, открыв решётку, мужчина поступил очень опрометчиво. К тому же, на выручку пернатым дружкам он пришёл совсем не в экипировке жуколова. Он явился в чём-то, похожем на ночнушку. Слой тонкой шерстяной ткани — вот и всё, что защищало его субтильную фигурку.
Видя цель и не видя препятствий, жуки бросились на непредусмотрительного врага. Взмахи испачканных крыльев устроили всему наполнению птичника кровавое орошение. На мгновение проход вольера заполнили обезображенные жучьи туши. Уже, спустя пол секунды они облепили гуманоида с ног до головы, тут же запуская в его плоть мандибулы и жала.
Птицевод отпрянул назад, споткнулся, упал задницей на пузатый мешок и, в довершение, приложился затылком о стену. Сразу следом, он истошно завопил, ведь десятки огромных насекомых пожирали его живьём.
Первым делом, мужчина сорвал с лица здоровенную осу, подскочил и побежал на выход. На улице он позвал кого-то на помощь, а сам шмякнулся на землю и стал кататься кабанчиком, давя жуков собственным весом. Это могло бы сработать, если бы управляющее сознание старалось сохранить летуньям жизнь. Но многие сёстры, после драки с соколами, были смертельно ранены, и всё что им оставалось, это поглубже вгрызаться в реконструкторское мясо, невзирая ни на что.
На кошмарные звуки, доносящиеся из псарни тоже прискакал жуколов в пижаме. Простофиля направлялся к двери загона, с явным намерением его открыть. В одной руке он сжимал топор, а во второй нёс большой деревянный фонарь.
«Подготовился? Ха-ха! Ну посмотрим, как топор поможет тебе против этого!» — злорадно подумала королева.
Все осы занятые геноцидом кудлатых, вмиг бросили свои дела и единым толстым потоком ринулись на взбудараженного собачара. Ожидал ли он увидеть нечто подобное, когда прибежит на шум среди ночи? Очевидно нет, иначе бы он точно оделся в сплошной стёганый доспех.
Завидев гигантское щупальце из тел насекомых, надвигающееся на него, гуманоид выронил топор, фонарь и помчал что есть духу обратно к основному зданию. По пути, Рой настиг его в спину, разорвал одежду, прокусил плоть и впрыснул под кожу яд.
Почувствовав, как один жук уже ломает мандибулами ему ребро, жуколов упал мордой в грязь и быстро покатился колбаской. Осы отпрянули от его туловища, но лишь ненадолго. Восемь разведчиц зависли над барахтающимся соперником и не прекращали его жалить, пока тот бестолково пытался спастись от этого недейственным способом. Катание по земле могло заставить отцепиться налипших ос, но никак не мешало парящим проводить атаки с воздуха.
Собачар осознал, что если так продолжиться, его изжалят до смерти. Мужчина выровнялся и побежал, а насекомые снова облепили ему спину и принялись кусать.
Особенно приятно было прокусывать надувающиеся от яда шишки. Кровопотери при таком подходе становились просто чудовищные.
Но вот одна оса умудрилась разом освежевать жуколову половину плеча. Гуманоид тотчас потерял сознание от болевого шока, а уже через полминуты скончался от ранений.
«Отлично! Просто замечательно! Первый готов!» — подумала матка, вспарывая беспомощному реконструктору глотку. — «Чем больше убью сейчас, тем меньше припрётся ко мне потом!»
Пожар на крыше главного здания быстро разрастался. Крики первых жертв Роя разбудили остальных горожан. Вскоре двор гильдии наводнило множество жуколовов и их сообщников. Жители окружающих домов тоже просыпались, зажигали лампы и выходили на улицу.
Они пока не ведали, что за бойня твориться поблизости. Их внимание всецело привлекало пламя способное уничтожить
