Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 102
class="p1">Бет открывает ящик и достает связку ключей.
— Ты ищешь что-нибудь конкретное?
— Что-нибудь о голубом доме основателя.
— Ох.
— Ты слышала о нем?
— Трудно найти человека, который бы не слышал, — она протягивает мне связку с ключами. — Вырезки должны быть расположены в хронологическом порядке по годам, а проектор находится в комнате рядом с уборной, если он вам понадобится.
— Спасибо! — я выхватываю ключи.
— Библиотека закрывается через час, — добавляет она.
— Мы успеем! — я направляюсь к шкафам с документами в задней части библиотеки.
Джулиан молчит, пока я просматриваю первый ящик с газетами «Еженедельник Вистерии», датируемыми концом 1890-х годов, когда был основан город. Я просматриваю заголовки, ища любую информацию, которая может оказаться полезной.
После первых пятидесяти вырезок глаза разбегаются. С такой скоростью я успею просмотреть газеты только за четыре года, прежде чем библиотека закроется.
Непрерывное постукивание пальцев Джулиана по экрану его телефона не помогает, и я начинаю хмуриться.
— Я знаю, что это невыполнимая для тебя просьба, но может быть, ты хотя бы попытаешься быть полезным?
— Ты и не просила.
Да как он смеет так говорить? Я уверена, что если бы Джулиан загорелся, он бы сделал все возможное, чтобы потушить себя самостоятельно, прежде чем просить кого-то о помощи, потому что он слишком упрямый.
Но это не значит, что ты должна быть такой же.
— Ты не мог бы мне, пожалуйста, помочь?
— Мне нравится, когда ты говоришь «пожалуйста», — его глубокий баритон делает с моей нижней частью тела то, что должно считаться незаконным.
Я захлопнула ящик с такой силой, что шкаф затрясся.
— Козел.
— Милашка, — он бросает мне в лицо мое старое прозвище. Когда-то давно, когда я на спор выиграла конкурс красоты после того, как он утверждал, что я не смогу занять место в тройке лидеров, «милашка» было любимым прозвищем Джулиана для меня.
Он не называл меня так со времен колледжа, сразу после того, как поцеловал до потери сознания.
Поцелуй, о котором он тут же пожалел.
К черту его.
Я открываю первый попавшийся под руку ящик и указываю на лежащую перед ним папку.
— Просмотри страницы на предмет чего-нибудь, связанного с домом, Джеральдом Бейкером или кем-то по имени Франческа.
— Кажется, я что-то нашел, — Джулиан переводит взгляд на вырезку в своей руке.
— Что? — после тридцати минут поиска я не могу сдержать волнения в своем голосе.
— Иди сюда, — Джулиан ведет нас к ближайшему столику.
Он выдвигает мне стул и ждет. Я сажусь, и кончики его пальцев проходят по моим лопаткам, когда он подталкивает меня ближе к столу. К счастью, мой резкий вдох не слышен за скрежетом ножек стула об пол.
Рука Джулиана прижимается к моей, когда он указывает на заголовок. Мое тело склоняется к его прикосновению, прежде чем я вырываюсь из-под его чар.
— Джеральд умер до того, как дом был полностью завершен.
Я моргнула.
— Нет!
— Смотри, — он подсовывает мне статью, а затем отодвигает свой стул.
Я читаю газету, нахмурившись. По словам репортера, Джеральд умер от бактериальной инфекции, его пережили две собаки. Городские источники, близкие к Джеральду, упоминали, что он отказался ложиться в больницу, потому что хотел умереть в комфорте своего не достроенного дома.
У меня щиплет глаза.
— Это так чертовски грустно.
— Подобные истории заставляют меня радоваться, что я родился после изобретения пенициллина.
Я смотрю на зернистое изображение Джеральда, держащего лопату перед участком земли.
— Он так и не дожил до того момента, когда его дом будет достроен.
— Похоже, что нет.
— Или до женитьбы на своей настоящей любви.
— Не многим это удается, — в его голосе слышится легкая укоризна.
— Должно быть, у нее было разбито сердце, когда она получила известие о его смерти.
— Почему?
Я отпрянула назад.
— Что значит «почему»? Ведь они любили друг друга.
— Если бы она действительно любила его, она бы с самого начала была на его стороне.
— Это он сказал ей, чтобы она не приезжала, пока город не будет достроен.
— Значит, это была ее ошибка, что она его послушала.
Я не могу избавиться от чувства, что защищаю Франческу и ее выбор, особенно когда вижу частичку ее в себе.
— Она ждала его, писала ему письма и мечтала о том, что однажды они поженятся несмотря на то, что все шансы были против них. Так поступают люди, когда влюбляются.
— Это ты так говоришь.
Дерзость этого мужчины.
— Для человека, который никогда не был влюблен, у тебя слишком много мнений на этот счет.
Вена на его шее пульсирует с каждым неровным ударом сердца.
Я продолжаю:
— А что, если это он не хотел рисковать ради нее? Что, если она умоляла быть с ним, но он снова и снова отказывал ей? Он мог бы в любой момент предложить ей выйти за него замуж, и, возможно, ее отец согласился бы, потому что хотел как лучше для своей дочери.
— Слишком много предположений.
— Это ты делаешь поспешные выводы, осуждая ее за то, что она не была достаточно храброй, чтобы быть с ним, тогда как, возможно, это он слишком боялся риска. Может быть, ему следовало строить жизнь с ней, а не возводить стену, чтобы отгородиться от нее.
Черт. Черт. Черт!
Его кулак сжимается и разжимается, лежа на столе.
— Далия…
Мой взгляд возвращается к газете в худшей попытке скрыть покрасневшее лицо.
— В любом случае, Джеральд, скорее всего, и есть тот самый призрак, так что тайна раскрыта.
— Я никогда не осуждал тебя, — несмотря на то, что он говорил шепотом, с таким же успехом он мог прокричать эти слова.
— Я говорила о Франческе, — я встаю.
Он делает то же самое.
— Забавно, потому что на мгновение мне показалось, что ты говоришь о нас.
Мое горло словно обхватили обеими руками и сжали.
— Это довольно самовлюбленное предположение с твоей стороны.
— No mames. Háblame62.
Я отвожу взгляд от его сжатых кулаков.
— Ты опоздал с этим разговором лет на десять, тебе не кажется?
— Очевидно, это было большой ошибкой.
— Ты говоришь это не в первый раз.
Он открывает рот, но тут же захлопывает его.
По правде говоря, я могу дать Джулиану сотню разных шансов объяснить свой выбор оттолкнуть меня, но это не изменит той правды, которую он сделал до боли очевидной.
Я была ему не нужна.
Горький смех подкатывает к горлу.
— Все в порядке.
— Я никогда не хотел причинять тебе боль, — он разоблачает мою неуверенность одним предложением.
— Ты и не причинял, — лгу я.
— То, что я сделал… — его голос затихает.
Хорошо. Мне так
Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 102
