В мыслях своих он видел свою страну богатой и могущественной, а свой народ — счастливым и многочисленным, как звёзды на небе…
Видя всё это в сердце нашего героя, Бог привёл его в столицу и склонил безумного и слабого правителя, утопившего совесть в вине, отдать ему власть над страной. Но что то была за власть! От некогда могучей державы оставалась едва половина, и народы окраин, когда не грызлись между собой, лаяли на своего большого соседа; всем заправляли иностранцы, а народ увяз в нищете и невежестве. Пусты были храмы, да полны кабаки, а дети мечтали о таком, о чём и взрослому стыдно говорить!
И наш герой принялся за работу. Святые не могли помогать ему, но он нашёл себе Соратников — с таким же большим сердцем и верным духом.
— А как их звали? — спросил Серёжа.
— Были среди них и твои тёзки, — улыбнулся я, — а один из них ещё и происходил из нашего рода. Были и другие — вам расскажут об этом на уроках истории.
Долго, почти четверть века, поднимали они страну. К счастью, Запад, опьянённый своим могуществом, думал, что сокрушил нашу Родину и больше никто не мешает их власти над миром. И пока горе-победители упивались своей подлостью, наш герой со своими сподвижниками сумел возродить былое могущество, укрепить и усилить его. Как зеницу ока берёг он честь своей Отчизны, больше жизни заботился о её славе!
Спохватился Запад, видя, как свет и могущество разливаются от нашей Родины, да было поздно. Но без боя Запад не хотел отдавать свои позиции. Больно привыкли они мнить себя хозяевами мира, больно ненавистна была им сама мысль, что какие-то «недолюди» встанут с ними наравне — а именно это и было целью нашего героя. Не просто поднять свою страну — поставить зарвавшийся Запад на место, давая и другим народам возможность вздохнуть полной грудью и жить собственной жизнью.
Грозные ветры задули над западным миром. Пошатнулось его могущество. Видя успехи нашей страны, другие народы всё громче и громче стали заявлять о своих правах. Сложнее стало Западу отнимать чужое, а без постоянного грабежа уже невозможно было жить так вольготно, как прежде, и кичиться своим богатством, к чему Запад так привык. Говорят у нас: не садись не в свои сани, да Запад привык на чужом горбу в рай ездить…
Попытался он задушить нашу страну, как когда-то блокадой пытался задушить родной город нашего героя. Да не тут-то было: их побрякушки нас больше не прельщали, а свои товары мы нашли кому продать и без них. От бессильной злобы опускались западные владыки до мелких пакостей — то культуру нашу отменять повадились, да сами без культуры остались, одичав ещё больше. То учёным своим запретили с нашими советы вести — и стали отставать в науках, постепенно сползая к безграмотности. Недаром говорят: не рой другому яму, сам в ней очутишься. Даже атлетам своим запрещали они с нашими атлетами соревноваться, но наши атлеты всё равно становились быстрее и сильнее западных, и весь мир видел это.
Но задумал тогда Запад коварную пакость. Сам он воевать с нами боялся — есть у нашей страны такое оружие, перед которым Западу не устоять. Случись война, весь мир им разнести можно, а владыки Запада смерти боялся — на той стороне ничего хорошего не ждёт тех, кто не по совести живёт.
Тогда Запад так выучил наших ближних соседей, бывших тоже когда-то одним с нами народом, да западным сусальным золотом соблазнившихся, что стали некоторые из них хуже лютых зверей. Внушил им Запад свою ложь: что-де они — сверхлюди, и право у них есть других убивать и мучить. А ещё — что наш народ их угнетал тем, что учил их, лечил их, строил им города и дороги, и за это ужасное угнетение надо всенепременно отомстить. Поставил владыкой над ними Запад горького пьяницу, да вторым — кровавого лжеучителя. Стали они в своей стране убивать и пытать всех, кто родства с нашим народом не потерял. А делали они это по двум причинам: чтобы звериное нутро своё потешить чужими страданиями и нашему народу больнее досадить, ведь нет для нашего человека хуже муки, чем видеть страдания невиновных…
И поднялось в земле той братоубийство, доселе невиданное, — стали слуги Запада обстреливать и рушить свои же мирные города, убивать и калечить людей. Детей малых убивать да калечить.
Тяжкой мукой всё это было для нашего героя; не хотел он воевать со своим же народом, с людьми, от алчности и глупости поверившими сатанинской лжи Запада. Стала наша страна потихоньку помогать тем людям, кто власть Запада признавать не желал. И так от этой помощи эти отважные люди воспрянули духом, что стали бить врага везде, где видели. Ведь мал золотник, да дорог, а даже малая помощь друга — отвага и крепость духа!
Долго ли, коротко ли, а стали войска врага нести тяжёлые потери. Тогда владыки Запада, лицемерно прикинувшись миротворцами, уговорили нашего героя остановить своих людей, чтобы не победили они их прислужников. Не от доброго сердца поступали они так: хотели они своих слуг лучше вооружить да усилить и напасть внезапно на наших людей, отстоявших свою землю.
Но ведал о том наш герой — открыли ему правду святые Божии, да он и сам догадался, в чём коварство Запада. Все его козни обращал наш герой против врага — этому умению обучился он, овладев древним искусством борьбы без оружия, в которой был он сам великим мастером.
Запад сходил с ума ещё больше: стали там рушить церкви, сжигать святые книги, глумясь над всем, что соединяет человека с Творцом. Мужчины у них стали как женщины, женщины — как бесполые существа; учёбу забросили, от культуры отказались. Но от этого стали слабее — когда-то отправляли корабли в небесные дали, к высоте звёздной устремляясь, а ныне — ни на что способны не оказались, да и на звёзды больше не смотрели. Заплыли жиром глаза их, и сами души разжирели.
Поставил Запад в стране предателей нового наместника. Опоили его дурманом своей земли, таким, от которого человек безумным и бесноватым становится. Был тот правитель ничтожным человеком, шутом гороховым, но мнил себя великим воином. Собрал ему Запад войско, отдало тому войску своё оружие — в гордыни своей Запад считал это оружие лучшим в мире, ведь не могут же те, кого они мнили дикарями создать что-то более совершенное!
Но всё вышло не так — уже
