Теперь все становится реальным. – Лора улыбается, и улыбка у нее такая заразительная и искренняя, что мне приходится постараться, чтобы не улыбнуться в ответ. Лора идеально вписывается в мою жизнь. Конечно, я бы справилась и в одиночку, потому что не умею иначе, но рада, что впустила ее в свой хаотичный мир.
– Что, черт возьми, произошло?
– Честно говоря, надеялась, что ты мне все объяснишь. И в первую очередь почему Митч исчез, не сказав ни слова? Сначала я подумала, что вы встречаетесь тайно, но… Тогда ты бы не находилась сейчас на грани нервного срыва.
– Судя по всему, Митч ушел, потому что был поражен не меньше, чем я. Или ему все равно? Не знаю. И вообще, где тебя носило? Ты должна была это предотвратить!
– Не надо во всем винить меня, Сьерра, – возражает Лора. – Пойдем, тебе пора возвращаться в неотложку. Твой перерыв заканчивается… – она бросает взгляд на часы, – прямо сейчас. Черт! Давай поторопимся.
Она права.
Проклятье.
Мы спешим к лифту, и по дороге Лора спрашивает:
– А теперь вернемся к началу. Что вы с Митчем вообще забыли в коридоре?
– Я хотела спуститься в неотложку, он пошел за мной.
– Он что-то сказал?
– Это ты во всем виновата!
Лора растерянно вскидывает на меня взгляд:
– Он так сказал?
– Нет, конечно, нет. Он снова заговорил о кошмарах, о том, как ему жаль… – Я со стоном стягиваю с волос резинку и заплетаю новую косичку. Скорее всего, она получится такой же кривой, но мне нужно чем-то занять руки.
Мы подходим к лифту, Лора нажимает на кнопку.
– Я не собиралась рассказывать Митчу о твоих кошмарах. Слова просто сорвались с языка. Я и подумать не могла, что он будет так переживать…
– Но он переживает. Видимо, вбил себе в голову, что это он виноват.
– В общем-то, так оно и есть.
– Лора, – шиплю я, сверкая глазами.
– Ты знаешь, что я имею в виду. Конечно, Митч не виноват, но он стал причиной твоих кошмаров, пусть ничего не может с этим поделать. – Лора пожимает плечами. – Паршиво, конечно, но что есть, то есть.
Двери лифта открываются, и я вхожу в кабину. Лора смотрит на меня, склонив голову набок, и спрашивает:
– Как дошло до поцелуя?
– Один из новичков ко мне подкатывал, а потом сказал Митчу, что тот для меня недостаточно хорош. – Черт, его слова все еще вызывают у меня ярость. И сам факт этого выводит меня из себя. Как же я запуталась…
Усмехнувшись, Лора качает головой, и я наконец нажимаю на кнопку закрытия дверей.
– Вы с Митчем…
Перебиваю:
– Эй! Не существует никаких «нас с Митчем», слышишь?
Двери закрываются. Я прикрываю глаза, чтобы собраться с мыслями.
Раздается сигнал пейджера.
Сообщение об экстренной госпитализации.
Когда двери раздвигаются, я не останавливаюсь, чтобы посмотреть на лифт, с которого все началось и который снова заработал, и заставляю себя не думать о том дне.
Не думать о Митче – пусть это ужасно сложно. Наш поцелуй был по-настоящему крышесносным. Кто бы мог подумать, что он умеет так целоваться? Что его губы такие мягкие и одновременно – напористые? Или что от его прикосновений у меня по коже побегут мурашки?
Черт, черт, черт!
Это нехороший знак.
Внизу живота ощущаются слабые отголоски возбуждения, и я уверена, что, если бы сейчас закрыла глаза, увидела бы Митча, его темные глаза в обрамлении длинных ресниц.
Я рассеянно провожу пальцем по нижней губе – пока не понимаю, что делаю, и не убираю руку.
– Прекрати эти глупости, Сьерра, – шепчу, качая головой, словно это поможет избавиться от мыслей о чертовом поцелуе.
Не помогает. Но когда переступаю порог неотложки, все они отходят на второй план. Передо мной стоит Лиша. Она выглядит хорошо – будто ничего не произошло – и улыбается, заметив меня.
– Что ты здесь делаешь? – спрашиваю я, хотя ответ очевиден.
– Работаю. А ты как думала? – Она подмигивает.
– Когда ты вернулась?
– Несколько дней назад, но пока только по полсмены, а в неотложку вообще спустилась впервые. До этого помогала в гинекологическом. Первое время мне нужно беречься. Наверное, поэтому меня не хотели отправлять сюда.
«Не хотели отправлять туда, где все произошло», – проносится у меня в голове, и я киваю.
Не сдержавшись, обнимаю Лишу. Понятия не имею, почему мне вдруг захотелось это сделать, но я была очень рада снова увидеть Лишу. Наша команда в сборе, все здоровы и вернулись к работе. Стараюсь не думать о Джордже и не испытывать угрызений совести из-за того, что радуюсь за тех, кто выжил. Я все равно не могу ничего изменить. Думаю, те, кто нас покинул, не хотели бы, чтобы мы грустили.
– Уф-ф, – охает Лиша. – Такого я не ожидала.
Отпустив ее, делаю шаг назад.
– Я тоже.
Мы обе улыбаемся.
– Сейчас подъедут две машины «скорой», но информации о потерпевших у нас нет! – Мы поворачиваемся к подходящему к нам медбрату. Я прищуриваю глаза.
Как его зовут? Черт, достаточно же посмотреть на бейджик! Дональд Шваб. Точно, Грант еще называет его «Дак».
– Привет, – со смущенным видом добавляет он.
– Что значит – информации у нас нет? – спрашиваю я.
Лиша указывает на мониторы:
– Система заглючила. Уже полчаса не подает признаков жизни. Мы не можем получить информацию о пострадавших, которые находятся в пути, поэтому должны быть готовы ко всему.
– Именно, – подтверждает Дональд. – Техники уже решают проблему, но причину пока не нашли.
– Если ее не нашли, то, строго говоря, никто еще ничего не чинит, – бормочу я. Лиша с Даком кивают в знак согласия. Замечательно.
– Прибыли! – кричит кто-то.
Поднимается суета. Мы готовимся, и когда поступает первая пациентка, сначала кажется, что у нее нет никаких опасных для жизни травм.
– Девушка, около двадцати пяти лет, попала в автомобильную аварию. Жалуется на головную боль, головокружение и проблемы со зрением. Внешних повреждений и других жалоб нет. Мы все равно надели ей фиксатор для шеи.
– Хорошо, спасибо. Дальше мы сами. – Киваю парамедику скорой помощи и осматриваю пациентку. Лиша измеряет жизненные показатели, после чего мы отводим девушку в смотровую.
– Я доктор Харрис, – представляюсь, проверяя реакцию ее зрачков на свет. – А вас как зовут?
– Диана, – бормочет она. – Диана Саммерс.
– Скажите, мисс Саммерс, болит ли у вас шея?
– Немного, – признается она, и я рада, что на нее уже надели фиксатор. Мы не снимем его, пока рентген не покажет, что все в порядке.
– Хорошо. Сейчас вам сделают рентген, чтобы проверить шею, и отправят на неврологическое обследование. Это стандартная процедура, – добавляю я, увидев ее
