не могла, что хозяин может за ним приехать. Для нас он стал членом семьи, и я ни за что на свете не готова была его отдать. Хотелось убежать в дом и запереться, но в этом уж точно не было никакого смысла.
– Да, это так, – ответила я. – Когда он к нам попал, он был тощим и блохастым, как будто сто лет жил на улице.
Мужчина округлил карие глаза:
– Что-что?!
– Вы всё слышали! И если честно, от него не очень хорошо пахло. – Я бросила на него брезгливый взгляд – примерно так же он смотрел на меня, когда я держала в руках овечий навоз.
– О ком вы говорите? – спросил он, качая головой.
– Ну конечно о собаке! О ком же ещё?
Незнакомец громко вздохнул:
– Боюсь, мы друг друга не поняли. На самом деле я хотел… – Продолжить он не успел – рядом появился Ной.
Скрестив руки на груди, он сказал:
– Привет, пап!
Веник вывалился у меня из рук.
– Это твой папа?! – выдохнула я. – А я представляла его совсем другим!
Эти слова вылетели у меня сами, и мне сразу стало так стыдно, что захотелось провалиться сквозь землю. Впрочем, это правда: мистер Аронс не был похож ни на Ноя, ни на огромного бородатого злодея, каким я его видела. Он производил хорошее впечатление и вёл себя довольно сдержанно.
– Извините, что не представился, – сказал он. – Я думал, вы знаете о моём приезде. Ведь я получил приглашение…
– Да! От меня! – вдруг сказала Нана, выглядывая из двери и широко улыбаясь мистеру Аронсу. – Наверное, это один из бонусов популярности: любой может связаться со знаменитым архитектором через Интернет. Или это скорее минус? Так или иначе, вы здесь. Скорее входите.
Я с удивлением смотрела, как она провожает мистера Аронса к дверям. Ной шёл следом за отцом – медленно, будто каждый шаг требовал какого-то усилия. Когда они скрылись в кухне, я пошла к Нане.
– Зачем ты это сделала? – спросила я шёпотом.
– Так было нужно, дорогая, – тоже тихо ответила она. – Бедняга был бы в панике, если бы Ной просто не приехал домой.
– Этот бедняга хочет сослать Ноя в интернат!
– Всё может быть, – загадочно сказала Нана и протянула руку, чтобы погладить меня по щеке, но я увернулась. Может, она и права, но мне впервые в жизни не понравилось то, что она сделала.
Глава 27
Откровения и решения
Мистер Аронс и Ной молча сидели в разных концах стола. Ной не поднимал головы от чашки с чаем, приготовленным Наной. Его отец смог выдавить улыбку, но она получилась сдержанной, почти холодной. Что, впрочем, вполне соответствовало его внешности: эффектный, уверенный и жёсткий.
– Спасибо, чай пахнет очень… хм… интересно, – сказал он.
Нана всё ещё широко улыбалась, будто пытаясь показать Аронсу, как должна выглядеть настоящая улыбка.
– Это травяной чай. Кто не любит шалфей, тысячелистник, крапиву?
Мистер Аронс промолчал. Сделав вид, что отпил глоток (на самом деле только чуть пригубил), он поставил чашку.
– Миссис Коллинз, я хотел поблагодарить вас, – сказал он, – за то, что вы приняли моего мальчика к себе. К сожалению, раньше я приехать не мог, потому что был очень занят. Простите, если это причинило неудобства.
Ной фыркнул, продолжая смотреть в стол.
– Вам не за что извиняться! – доброжелательно, но решительно возразила Нана. – Мы будем рады, если ваш сын останется здесь ещё.
– Спасибо за приглашение, но его уже ждут в интернате Святого Аврелия. Там есть летний курс для новичков, очень хороший. Нужно ехать.
Внутри у меня всё сжалось. Значит, мистер Аронс не отступил от своего плана со школой-интернатом. Я с тревогой взглянула на Ноя. Тот внезапно встал. Ещё недавно он бы наверняка отпустил какую-то колкость или даже дерзость в адрес отца. Но теперь он просто развернулся и вышел.
Мистер Аронс проводил его взглядом, сжав губы, а потом повернулся к Нане:
– Простите. Я чувствую себя очень неловко за поведение сына. К сожалению, я наделал много ошибок в его воспитании.
– Не беспокойтесь, – ответила Нана. – Знаете что? Я сейчас быстро смотаюсь в нашу местную пекарню. На велосипеде туда-обратно всего несколько минут! Я всегда говорю: даже если тортик не решит проблему, то, по крайней мере, подсластит! Может, вы полистаете нашу островную газету, пока меня нет?
Я не могла больше выносить всю эту суету.
– Я не голодна, – пробормотала я и тоже выбежала из кухни. Конечно, Аронс мог бы решить, что и бабушка наделала в моём воспитании кучу ошибок, но я об этом не думала – просто побежала по двору – ведь я точно знала, куда ушёл Ной.
Войдя в лазарет, я сразу вспомнила день, когда мы впервые пришли сюда вместе. Когда Ной сел на корточки перед конурой Зайца – в дальнем углу, где мы запирали его, чтобы он не мешал ухаживать за другими животными. Теперь пёс мирно валялся на спине, а рядом сидел Ной и чесал ему живот.
Я молча подошла и села рядом. В голове крутилась мысль: «Наверное, это последние минуты. Надо же что-нибудь сказать!»
Но слова не шли на ум. Я могла только перебирать пальцами шерсть Зайца – как обычно это делал Ной. Мы были такими серьёзными, будто сдавали какой-то экзамен по поглаживанию собак.
Мы уже все были в шерсти, когда я наконец смогла выговорить:
– Ты совсем не такой, как твой отец. Ты больше похож на маму?
Поняв, что сказала бестактность, я закусила губу и опять стала гладить Зайца. В ответственные моменты я никогда не умела сдерживать свой язык.
– Ты… был похож на неё, когда она была жива? – спросила я и снова замолчала.
К счастью, Ноя, кажется, не смутила моя болтовня.
– Мама тоже была блондинкой, как и почти все мои родственники. А мне говорили, что я похож на деда – во всяком случае, так считала бабушка, которая познакомилась с ним в Дублине.
– В Дублине? Значит, у тебя есть ирландские корни? Об этом ты мне не говорил!
– У нас было слишком мало времени, – он пожал плечами, – а теперь, наверное, уже больше и не встретимся.
Он встал и пошёл, а я тихо последовала за ним.
В дверях стоял мистер Аронс, держа что-то в руках за спиной. Он некоторое время колебался, его лица мне было не видно, но я сразу поняла: что-то пошло не так. Его долговязая фигура казалась
