class="p1">— Чего?!
— Ром, свиданию твоему… сейчас постараюсь подобрать литературное слово, погоди — кирдык ему, в общем! — картинно вздохнула я, грациозно проследовав к кровати. — Понимаешь ли, мадмуазель, которую ты выбрал для любовных утех, увидела меня, приревновала и сделала неправильные выводы.
— Какие ещё выводы?? — взревел Рома.
— Ну… наверное, что душ мы принимали вместе, — пожала я плечами, — Ну и думаю, вряд ли ей пришло в голову, что мы с тобой просто по-соседски делим на двоих один номер.
— О боги, — простонал Ковальчук, утыкаясь лицом в свои ладони.
— В общем, скорее всего мы с тобой в её глазах теперь два ярких представителя животного мира: ты — козёл, а я — сука, — попыталась обернуть все в шутку я. По реакции Ромы пока было непонятно насколько сильно его расстроил факт сорванного свидания и насколько сильно он сейчас хочет свернуть мне шею.
Ковальчук не спеша проследовал в другой конец номера и обессиленно опустился в кресло.
— Лер, ты хоть один день можешь прожить, ни во что не вляпавшись, а?
— Это риторический вопрос, надеюсь? — вскинула я брови. Вот, между прочим, обидно! Я вот вообще сегодня не планировала общаться с этими «утиными историями» и выслушивать в свой адрес отборную брань! И это я ещё легко отделалась! Я уверена, что открой я этой мадмуазель дверь, замотанная в одно лишь полотенце, эта ненормальная мне парочку волос точно бы выдрала.
— Вообще-то нет, — усмехнулся Рома, — За несколько дней ты умудрилась приехать в незнакомый город и остаться ночью одна без жилья, нарваться на приставания местного криминального авторитета и выбесить… одну девушку.
Ну спасибо, что не упомянул наш поцелуй во время танца и как я висела на нём в лифте! Но вместо того, чтобы смутиться и покраснеть я решила пойти в наступление:
— Что хоть за девушка? Мог бы и предупредить вообще-то, что у тебя будут гости! Я бы хоть приоделась! — возмутилась я.
— М-да… думаю, это не сильно бы помогло, — крякнул писатель.
— Погоди, то есть ты ей не сказал, что живешь в номере не один? — осенило меня. И судя по тому, как обречённо вздохнул и скромно потупил свой взор Ковальчук, я попала не в бровь, а в глаз.
— Да, не сказал… ну сам дурак, конечно…
— Дурак — это не то слово!
— Мы вообще на другое время договаривались… творчество обсудить, — стал оправдываться Ковальчук.
Творчество обсудить! Три ха-ха! За кого он меня вообще принимает? Неужели так смущается называть вещи своими именами?
Я постаралась спрятать довольную улыбку. Потому что теперь список главных виноватых возглавляла не я, а товарищ писатель.
— Ох, ну спасибо конечно, что назначил свой сексуальный марафон уже после моего отъезда! Знаешь, вот просто гора с плеч! — съязвила в ответ я, продолжая буравить Рому суровым взглядом. — Я, конечно, человек широких взглядов, но мне бы вот не хотелось бы собирать чемодан под аккомпанемент вашего бурного… обсуждения творчества!
— Млять! Лера! Не надо, пожалуйста, до такой степени всё извращать! И вообще — вот вы девушки всегда опаздываете, кто ж знал, что она придет на несколько часов раньше…
— Ладно, с этим разобрались, — беззаботно махнула рукой я и потянулась к своей косметичке, — Тут на повестке дня более серьёзный вопрос.
— Как теперь мне всё это разруливать?
— Нет, как тебе дальше жить с таким отвратительным вкусом! — не выдержала я и расхохоталась. — Блин, Ром! Я только во время завтрака насчитала пять одиноких красивых баб, которые стреляли глазами в твою сторону. А ты выбрал самый неликвидный товар!
— Так, знаешь, что?! — Ковальчук вдруг резко подорвался с места и навис надо мной, уперев руки в бока. Выглядел он одновременно и комично и… грозно.
Кажется, вот теперь точно — упс. Силиконовая кукла с её расширенными от гнева ноздрями, в которых при большом желании я бы могла уместить свой чемодан — это были ещё цветочки. Похоже, именно сейчас я всё-таки перегнула палку. Но чёрт — разве на правду обижаются? Молодой, красивый мужик, которого отмечают своим вниманием женщины — вот ему самому не жалко размениваться на подобные экземпляры, что ломились недавно в нашу дверь?
Нет, наверное, я всё-таки ни черта не научилась разбираться в мужчинах в свои тридцать с хвостиком.
— Что? — спокойно встретилась я с его взглядом, навесив на лицо обворожительно хитрую улыбочку.
Рома набрал воздуха в лёгкие и уже было открыл рот, чтобы обрушить на меня всё то, что он сейчас обо мне думал. Но к счастью, меня спас телефонный звонок.
Костя.
Захаров сейчас актуален как никогда.
Я жестом попросила писателя повременить с разбором полётов и ответила на звонок.
— Да-да, — протянула я.
— Привет, малыш, — голос Захарова звучал как-то слишком безрадостно и отстранённо для человека, который закидывал меня два дня сообщениями, что «безумно соскучился». — Я… я не приеду. Понимаешь, Крис… В общем, Кристина попала в больницу.
Глава 27
— А теперь ещё раз и по слогам, — попросила я, со злобным свистом выдыхая скопившийся в лёгких воздух. Потому что, кажется, у меня начались слуховые галлюцинации. Ведь не может же он мне на полном серьезе говорить такое?! Он всё-таки решил меня кинуть?? Опять?!
— Лер… ну я правда не могу, сама понимаешь…
— Нет я ни хрена не понимаю! — заорала я в трубку. — Кость, это тебе вдруг ни с того ни с сего приспичило вытянуть меня за тридевять земель! Это ты был инициатором нашего отдыха! Это ты обещал взять все организационные моменты на себя!
— Лерусь, я знаю…
— Всё что требовалось от меня — это взять билет на самолёт и приехать. Один единственный пункт, но я это сделала. Ты же завалил всё! Всё, Захаров! Каждый из тех грёбанных пунктов, что взял на себя!
— Лера, успокойся и послушай меня! — прервал меня Костя. И в его голосе появились те самые твёрдые, властные нотки, которые он как опытный фокусник доставал из рукава, общаясь со своими подчинёнными. Со мной же у него этот номер никогда не прокатывал. Возможно поэтому он особо и не пытался в наших отношениях активно доминировать и подавлять. Но, наверное, я своим ором всё-таки смогла вывести Захарова из себя, раз он пошёл на крайние меры. Не удивлюсь, что все соседи по этажу теперь в курсе моих любовных неурядиц и в ужасе попрятались по углам, боясь выходить из своих номеров после таких воплей. Даже Ковальчук вон притих, и решил от греха подальше отойти к окну и понаблюдать за красотами природы. — Я снял нам с тобой красивый домик
