Макей пошла дальше, и мама проводила ее взглядом.
— Знаю, вам было нелегко с ней. Но я горжусь тобой, малыш. — Она обняла меня. Ее объятие было таким долгим, словно оно последнее, и другого не будет очень долго. Мне совсем не хотелось так скоро отрываться от нее. Лучше вообще никогда. Но меня ждал Джош.
— Ужин? — спросила я. — Завтра вечером?
— Само собой. — Мама поправила прядку, выбившуюся у меня из-за уха, и я пошла прочь по коридору. К счастью, шаги заглушали угрызения совести. Свернув за угол, я наткнулась на Макей.
Она стояла, прислонившись к стене и уперев руки в бока.
— Мне не нравится лгать твоей маме, — сказала она. — Своей я солгу легко, но твоей — нет. Как все перепуталось. — Она тихо засмеялась и, оттолкнувшись от стены, наклонилась ко мне. — Надеюсь, он того стоит.
— Стоит, — прошептала я.
Макей пристально посмотрела на меня.
— Правда? Стоит? Просто я не понимаю, что в нем такого? Ради чего ты рискуешь всем, что имеешь.
Хороший вопрос, отличный, особенно если ты Макей МакГенри, и тебе в жизни было дано все, и ничего пока не пришлось зарабатывать самой. Если мир смотрит на твою красивую сверкающую оболочку и ждет, что внутри нет ничего, кроме сладкой карамели. Если это твой единственный шанс стать частью дружной семьи, несмотря на такую известную фамилию. Да. Тогда это действительно отличный вопрос.
— Он… — Мне хотелось сказать «милый» или «заботливый» или «забавный», потому что все это правда. Но я сказала: — Он просто нормальный парень.
Макей фыркнула.
— Я знаю много нормальных парней. Я выразительно посмотрела не нее:
— А я нет.
Глава 19
Джош должен был встретить меня у входа в бельведер, но его там не оказалось. На улице вообще никого не было. Я глянула в сторону кинотеатра — никого. Ни в одном магазине не горели огни, и только ветер гнал клочок оранжевой бумаги по пустынной площади. Все это напоминало мне сцену из фильмов про апокалипсис (и как минимум три серии «Баффи»).
Мне стало немного не по себе.
Оперативник осмотрел территорию, оценил возможные источники опасности и пути отступления, а также шансы, что классный кошелек из витрины магазина кожаных аксессуаров когда-нибудь выставят на распродажу.
На улицу вывернул мини-вэн. Я так увлеклась разглядыванием бампера с надписью «Мой ребенок — отличник розевильской начальной школы», что не сразу заметила водителя. За рулем был Джош, но я поняла это, только когда он выскочил из кабины с букетом на манжете в руках.
Все верно. Вы правильно поняли — это были цветы на резинке.
Он медленно шел ко мне. Я сказала:
— Это же цветочная манжета.
— Да. — Он покраснел. — Сегодня особый случай.
— Это шутка, или тебя мама заставила купить?
Он наклонился поцеловать меня, но при этих словах замер.
— Хочешь знать правду?
— Да.
Я почувствовала легкое прикосновение губ к щеке, и он ответил:
— И то и другое.
Приблизительно в 18.07 Объект подарил Оперативнику важнейшее (цветочное) свидетельство. Позднее Макей МакГенри оценила этот жест в восемь баллов по шкале нелепости. Оперативник, однако, счел это очень милым и даже забавным и решил с гордостью носить его.
— Отлично выглядишь, — сказал Джош, но это было далеко не так. Может, я и выглядела достойно для кино или боулинга, но уж никак не для цветочной манжеты.
— Ну так что за особый случай сегодня? — Я поправила юбку.
Он засмеялся:
— Ты думала, я не вспомню, да?
Не вспомнишь что? — кричала во мне девушка, но оперативник во мне заставил улыбнуться и сказать:
— Ну, конечно, я знала, что ты не забудешь. — Полное вранье!
— Ну, — Джош направился открыть для меня дверь. — Поехали?
Согласно протоколу, Оперативник не должен позволять увозить себя на другую локацию. Однако, учитывая историю взаимоотношений с Объектом и то, что однажды Оперативник завалил Объекта, как мешок с картошкой, Оперативник счел, что это будет вполне безопасно.
Никогда раньше не ездила в фургончике. Поездка стала моим очередным уроком жизни в маленьком городе. Здесь были даже подставки для стаканчиков. Спросите у любого, кто интересуется всевозможными приспособлениями — как любитель или на профессиональном уровне, — и вам скажут, что современные шпионские технологии ничто по сравнению с ребятами из «Дженерал моторс», когда дело доходит до дизайна подставок для стаканов.
— Мне нравится твой фургончик.
— Я коплю на машину, — ответил Джош, решив, что я иронизирую.
— Нет, правда. Здесь так… просторно. И есть эти штуки… вот… Мне нравится.
Может, манжета с цветами перекрывает поступление крови в мозг? Может, именно этим объясняется то, что многие девушки так глупо ведут себя на выпускных вечерах? Надо непременно это проверить. Я увидела отражение Джоша в приборной доске — как же он красив! Волосы чуть-чуть отросли, на щеке тени от длинных ресниц. Чем дольше я находилась рядом с ним, тем больше замечала всяких мелочей — например, маленький шрам на подбородке, который остался после удара ножом в драке (как он утверждает), а на самом деле (согласно записям в его медицинской карте) — от падения с велосипеда в семь лет.
У меня, конечно, тоже есть шрамы. Но Джошу ни в коем случае нельзя знать, откуда они взялись.
— Джош, — сказала я, и он посмотрел на меня. Мы уже почти выехали из города, и деревья теперь гуще смыкались над головой.
— Что? — мягко откликнулся он. Похоже, он немного боялся, что меня что-то не устраивает. Он свернул с шоссе на проселок.
— Спасибо.
— За что?
— За все.
Я знаю наверняка два факта о жителях Розевиля. Первое: они искренне не догадываются о том, что происходите Академии Галлахер. Можно было бы предположить, что по городу ходят две-три версии о секретных правительственных проектах или тайных организациях, обосновавшихся за увитыми плющом стенами. Но я не слышала ничего подобного (а уж я бы такого не пропустила).
Второе: розевильцы всерьез воспринимают статус своего маленького городка. Городской карнавал и бельведер вполне убедили меня в этом, но окончательно меня добило другое. Как только Джош выехал на поле, я увидела полицейского в светоотражающей куртке с фонарем в руке. Постовой регулировщик на поле — ключ к пониманию жизни в маленьком городке.
Мы остановились в конце длинной вереницы машин.
— Что здесь такое?
— Увидишь. — Джош обошел машину и открыл мне дверцу. (По-моему, это так галантно!)
