в 1938 году.
Едва закончив обедать, они удалились вдвоем на террасу и там, попивая минеральную воду, стали высказывать друг другу свои соображения о том, что же нужно сделать, чтобы поднять уровень детективного жанра. Вот в этой беседе и возникла у них мысль написать вместе детективное произведение, чтобы наглядно показать, как можно видоизменить «полицейский роман».
Четыре года после принятого решения они не приступали к его выполнению, ибо были заняты собственным творчеством. Тома Нарсежак написал в 1949 году новеллу «Вампир», которая имела шумный успех, еще один роман, несколько пьес для радио и яростный памфлет против триллеров «Конец одного блефа» — очерк об американском «полицейском черном романе». Этот памфлет вызвал гневную отповедь со стороны создателя «Черной серии» Марселя Дюамеля, что имело значительный резонанс в прессе и привлекло внимание к Нарсежаку и к его книгам.
Буало тем временем публикует последний роман из серии о сыщике Андре Брюнеле «Свидание в Пасси» (1951) и несколько рассказов. Тома Нарсежак все более уверенно выступает как исследователь современной детективной литературы и выпускает книгу «Феномен Сименона» (1950) — фактически первый серьезный анализ творчества этого самого читаемого автора детективной прозы.
Что же касается их совместной работы, то поначалу дело шло медленно и не очень успешно. В 1951 году им удалось написать и напечатать в журнале «Ревю де Де Монд» небольшой роман «Призрачная охота». Однако первый опыт показался им недостаточно убедительным. В нем не была раскрыта глубина их замысла. Они подписали его псевдонимом «Алэн Буккареж» (сложная анаграмма из букв их фамилий).
Но соавторы-новаторы не сложили оружие и все-таки сумели в конце концов осуществить свое намерение — создать именно тот тип романа, который задумали тогда, 13 июня 1948 года, в их послеобеденной беседе на террасе. Так в 1952 г. появился роман, впервые подписанный двойной фамилией — Буало-Нарсежак, он был озаглавлен «Та, которой не стало». Это произведение настолько отличалось от принятых норм и критериев «полицейского» и «черного» романов, что не могло войти ни в одну из специальных детективных серий (типа «Маска» или «Черная серия» и др.). Все отвергали рукопись соавторов. Только издательство «Деноель» на свой страх и риск решилось опубликовать эту странную, ни на что не похожую книгу. Издательство не пожалело о своей смелости, потому что роман «Та, которой не стало» вызвал огромный интерес у читателей и в критике, был переведен на 18 языков мира, стал основой для знаменитого фильма Клузо «Дьяволицы», был инсценирован для театра и для радиопостановки.
Именно этот роман возвестил миру о рождении нового оригинального писателя Буало-Нарсежака. Начиная с этого момента, то есть с 1952 года, они стали постоянно, до конца своих дней, работать только вместе. Тандем Буало-Нарсежак тронулся в путь.
Так что же они задумали? В чем состояло их новаторство?
По словам Пьера Буало, они «просто пытались найти пути излечения от недуга, поразившего жанр, который, едва освободившись от склероза традиционного „романа-загадки“, принялся биться в эпилептическом припадке „черного романа“» (журнал «Реалите» март 1956). Это значит, что оба писателя одинаково критически оценивали и «роман-загадку» и триллер. Ни в «желтой», ни в «черной» сериях они не видели того главного, чем ценна литература, — боли за Человека, волнения за судьбу героя книги. Интеллектуально-игровой детектив апеллировал только к мозгу, а авантюрно-приключенческий, в его «черном» варианте, — к инстинктам, зачастую самым низменным. Но ни тот ни другой не затрагивали сердца и души. По мнению Буало и Нарсежака, единственный персонаж детективного произведения, который мог бы взволновать читателя, затронуть его чувства, — это жертва преступления. Но при условии, конечно, что это живой человек, а не мертвая «кукла». Чтобы вывести на первый план именно этот персонаж, обычно убиваемый в самом начале, соавторы буквально вывернули наизнанку привычные структуры детективного повествования. Они отказались и от персонажа детектива — полицейского или сыщика, и от всех юридических и полицейских атрибутов детективного расследования (отпечатки пальцев, следы и т. д.), оставаясь при этом и рамках детективного жанра. Преступление, тайну которого должно раскрыть их произведение, как бы пропускается через восприятие и чувства жертвы, показанной поэтому до или во время его свершения, а не после, как это принято, то есть пока она еще жива и остро ощущает, что с ней происходит.
Буало и Нарсежак следующим образом объясняют смысл своей реформы: «Мы поставили перед собой цель создать новую форму романа, в котором нашли бы свое место и загадка и тревога, то есть сохранить то хорошее, что есть в классическом „полицейском романе“, и ввести туда кое-что новое из „черных романов“. А главное — мы хотели гуманизировать „роман-загадку“, сделать из него просто роман. А это означало, что нужно было превратить персонажей-марионеток в живых людей, раскрыть как можно точнее их внутренний мир» (журнал «Мистер-мэгазин», декабрь 1970 г.).
Буало-Нарсежак стали изображать человека, попавшего в запутанное, казалось бы, необъяснимое положение, что заставляет его думать о вмешательстве каких-то таинственных непостижимых сил и переживать страшные минуты ужаса. Но эта загадочность постепенно получает логическое объяснение: речь идет об изощренных кознях преступника, который создает фальшивые инсценировки. А за ними скрываются низменный расчет, готовность совершить любую подлость, вплоть до убийства. К концу раскрывается все загадочное и непостижимое, восстанавливается причинная связь событий. Но человеку от этого не легче. Побеждают силы зла, нередко гибнет и жертва, как ей положено. Этот прием позволил авторам передать с особой убедительностью трагическое состояние человека, оказавшегося в беде, в безысходном положении. Писатели используют сложную сюжетную конструкцию, чтобы показать хитроумное построение системы «ловушек», которую создает для улавливания жертвы преступник, как правило, не какой-нибудь гангстер или профессиональный уголовник, а вроде бы вполне «приличное», уважаемое лицо — нотариус, бизнесмен, светская дама, архитектор и т. п. Мотив их действий чаще всего — корысть.
Для создания таких детективных произведений нового типа нужно было, чтобы соединились в единое целое умение сочинить запутанную, сложную интригу с искусством раскрывать психологию персонажей. Одним из этих качеств блестяще владел Буало, а другим — виртуозно Нарсежак. Они прекрасно дополняли друг друга.
Работали писатели очень согласованно, хотя и жили в разных городах. Начинали работу над текстом они с обязательной личной встречи, на которой обсуждали замысел и канву. Затем Пьер Буало, с его изобретательным умом и природной склонностью к математической точности, тщательно разрабатывал сложную «инженерию» сюжетных детективных ходов и поворотов, а Тома Нарсежак — гуманитарий по образованию и талантливый стилист — занимался психологическим насыщением характеристик действующих лиц, придавая тексту литературную завершенность.
Конечно, то, что один находился в Париже, а другой в Нанте, имело свои неудобства. Спорные
