поданными.
Чтобы два кулинара не враждовали в серьез, Гордону пришлось сделать им график дежурства на кухне. Если Май готовил завтрак для меня и моих домочадцев, то Фуро уходил в это время заниматься завтраком для телохранителей и мастеровых. На обед повара менялись местами, и, мне кажется, такими темпами я скоро перестану влезать в свое единственное пока платье. Хотя Нир уже показывал эскизы моих будущих нарядов, и я с нетерпением ждала, когда смогу их примерить.
Народу теперь было много, но мои кухонные кудесники умудрялись вкусно готовить не только для меня. Однажды, нагулявшись и жутко проголодавшись, я зашла на общую кухню и залезла под удивленные взгляды в чан с едой. Без задней мысли положила себе полную плошку и, сев рядом с остальными, с аппетитом поела. Было очень вкусно, но Гордон заметил, что, если я часто так буду делать, у парней несварение желудка пойдет. Видите ли, не привыкли они, чтобы госпожа за одним столом с ними ела.
Сам Гордон расстройством не страдал, хотя каждое утро исправно завтракал со мной. От прежнего состава «завтракающих» остались только Гордон, Шаир и Эйран. Остальные извинились и отказались, сославшись на дела, и попросили разрешение завтракать на своих местах. Я не была против, ведь ко мне присоединились Март и Тор.
Начальник телохранителей был внушительным мужчиной: рост, мускулы — все в нем поражало. Но после пары дней у меня появилось странное желание сбежать от него или продать его кому-нибудь по дешёвке. На что Гордон заметил: «Такого никто не купит», а Лорвуд добавил: «Лучше просто смириться». Этот вояка, солдафон и… и… даже не знаю, какое слово добавить. Приставил ко мне телохранителей, аж четыре штуки! Сразу! Четыре! Которые не подпускали ко мне никого. Исключение составляли только гаремники, но вот от них я сама старалась держаться подальше. Как высказалась Тициана: «Упуская свое счастье». Но я не об этом.
Мне пришлось с боем и криком отстаивать свое право на личную и самостоятельную жизнь. Убедить Тора, что никто из моих домочадцев не должен находиться от меня на расстоянии. Забравшись на стул, чтобы быть с ним лицом к лицу, я читала ему нотацию, впервые орав от души. А Тора это только позабавило и ничего в его поведении не изменило. Он тыкал пальцем в свод правил охраны госпожи и стоял на своем. И самое невыносимое, ошейник ему в этом потакал, потому что безопасность госпожи превыше всего.
Тициана предложила пореветь и состроить из себя несчастную жертву… Я посмеялась… Она взяла меня на «слабо», заявив, что я просто плакать не умею… И эта махина с божественным именем передумала. Да, да, передумала. То есть я кричу — он меня игнорирует, а по хлюпала носом пять минут и все, что прикажете, то и сделаю! Тициана хохотала надо мной. Говорила, что я ничего не смыслю в мужчинах. И теперь она понимает, почему мои гаремники спят со всеми остальными, а не как положено, со своей госпожой.
Вот увольте. У меня спальня не такая большая. Мне там Шаира и Эйрана с головой хватает. Первый действительно мне нужен. И массаж сделает для ножек, и волосам маску приготовит, и ванну с пенкой наберет. А вот Эйрана теперь никак не выставишь. Вообще никак. Даже силой Тора.
Я, правда, не проверяла это напрямую, но видела, как на тренировках великан за несколько секунд был опрокинут и скручен принцем. Хотя Эйрана никто не мог уложить, даже когда нападали несколько человек. Мне было любопытно, как его все же поймал маршал, если он такой сильный и ловкий, но приставать с вопросами не решалась.
Единственной моей отдушиной и усладой для ушей, глаз и нервов стал Март. Правда, не сразу. Первые два дня алиэр вел себя очень тихо и сдержано. Исправно ел у себя в комнате, отказываясь под вежливыми предлогами от совместной трапезы. Я думала, так принято, пока Гордон его не сдал, рассказав, что тот делит свою еду пополам со своим рабом, и поинтересовался, как я умудрилась взять такого неприспособленного к жизни парня на работу.
Не знаю, что имел в виду мой управляющий, но этот свободный мне нравился. Он прекрасно выходил стеколку, и она вытянулась так, что первые листики уже выглядывали из аквариума, и мы готовились высаживать саженцы, как только появится такая возможность. Март обладал магией природы. Всю энергию, что он получал, он пускал на цветение и рост вокруг себя. Это и стало причиной разногласий между ним и его отчимом, который, кстати, и следил за парнем на рынке, а после сделал попытку отговорить меня от контракта с ним.
Но контракт, который я в спешке заключила, и правда был неудачным. Я предложила его по незнанию расценок. А Март согласился на него, так как за три недели я оказалась единственной, кто обратил на него внимание и предложил работу. Он был согласен на все, на три тара в неделю, на дележку своей еды и комнаты со своим рабом… Я на это согласна не была.
Потому помощника Марта поставили на довольствие. Переписать контракт и увеличить сумму оплаты не получилось, так как основные пункты могли изменяться только раз в полгода, но я внесла пункт премирования за выполненную работу, которая была достойной платой за труды, и Март заверял, что я никогда не пожалею об этом. Алиэр был начитанным юношей и многое пробовал на практике в поместье своей матушки. Получив от меня работу, он искренне старался доказать мне на что способен. И я его всячески поощряла.
Отдав в его распоряжение садовников, что достались мне от герцогини, я нисколько не пожалела об этом. Мужчины быстро нашли с парнем общий язык, и не прошло и дня, как около моего особняка и въезда все привели в идеальный порядок. Подстригли кусты, выровняли дорожки, разбили клумбы и подравняли траву. Стало очень красиво.
Март всегда делал несколько набросков на бумаге, как все будет выглядеть, и советовался со мной. Мне это льстило, и я с удовольствием принимала в этом участие. А потом Гордон сообщил, что мою оранжерею полностью восстановили, и Марта мы «потеряли», так как он с головой ушёл в работу по ее озеленению, не забывая, в прочем, о стеколке и приведению поместья в порядок.
Пришлось настаивать, чтобы он завтракал со мной и только после уходил на работу. Его помощнику Саю было приказано обязательно приносить ему обед и следить, чтобы он его съел, а также возвращался домой
