прийдётся куда-то прятать. В очень надёжное место. Хотя, может это я сгущаю краски? Но нет, тапки всё таки буду беречь.
Мы с Ануэн наконец зашли в мою комнату. Она огляделась, и скептически поинтересовалась:
— Ну и где обещанный наблюдатель?
— Вот, — я обречённо вздохнул и подумал, — Зайка, выходи.
На свободном стуле материализовалась демонесса-крольчиха. Ануэн с каким- то нездоровым любопытством уставилась на неё и тихо, но очень взволнованно, чуть ли не заикаясь, спросила:
— Мне это кажется, или это демон такой?
— Знакомьтесь, — я элегантным жестом указал на Ануэн, моя девушка, — это Ануэн, — затем так же указал на Зайку, — а это, Астаболгина Зайга, демон-суккуба, связанная со мной договором, гарантированным Лоа.
Услышав о наличии договора, и о том, что он гарантирован могущественными духами, Ануэн слегка успокоилась. Но тут у меня, натурально глаза на лоб вылезли от удивления. Дело в том, что у кресла Ануэн одновременно материализовались два наших котика. Моя челюсть ударилась о столешницу. Я ясно слышал слышал этот глухой звук.
Усатые морды юных леопрдов были преисполненны решимости сражаться до последнего, оберегая хозяйку от возможных посягательств со стороны нечистой силы. Я уставился свой взгляд на Ануэн. Во взгляде моём застыл вопрос. И, как только удивление немного отпустило меня, я его озвучил:
— Милая, я в шоке. Как они умудрились проделать такой впечатляющий фокус? — я перевёл взгляд с Ануэн на котиков, а потом обратно, а ехидная Зайка просто наслаждалась ситуацией, смакуя эмоции, мелькающие в моих глазах.
— Я сама, признаться, пока не понимаю, — Ануэн взглядом подтвердила, что действительно не знает механизма этого явления, — такое при мне происходит только второй раз.
— Всё просто, — взяла слово Зайка, и нудным лекторским голосом начала пояснять и разжёвывать очевидные для неё вещи, — это же кошки. И они могут существовать одновременно на всех планах бытия и перемещаться между ними по своему желанию. Но, если обычные кошки этим почти не пользуются, то дымные леопарды сумели использовать эту свою особенность с пользой для себя. Они как-то переходят на один из иных планов, там перемещаются, а материализуются тут уже после перемещения. Получается, что они могут проходить сквозь стены и иные преграды, ходить короткими тропами. Это когда на путь, который требует дней на этом плане бытия, они затрачивают жалкие часы, а могут и, вообще, переместиться почти мгновенно. Я, к сожалению не знаю, как это точно работает, но в общих чертах дела обстоят примерно так, — Зайка обвела меня и Ануэн взглядом, полным превосходства знатока над дремучими неучами и мило улыбнулась. И, пока Ануэн смотрела расширенными глазами на своих любимцев, успела показать мне свой бесстыдный розовый язычок, поганка.
— Понятно, — потерянно сказал я, и, обращаясь к подруге, спросил, — милая, а утебя получится их убедить посидеть до утра в той комнате?
— Сейчас попробую, — сосредоточенно ответила магесса, уставившись на котиков.
— Ты что, и мысленно с ними говорить можешь? — удивился я.
— Ну не мешай, — взмолилась Ануэн, — у меня пока это не особо хорошо получается, да и сил на это уходит не мало.
Я откинулся на спинку кресла, а Зайка опять, дразнясь, показала мне язык. Я в ответ сделал страшные глаза, типа допросишься у меня. Но, как мне показалось, только развеселил негодницу. Они все меня ни в грош не ставят!
— Получилось, — Ануэн устало улыбнулась.
— Зайка, — начал я говорить, а Ануэн, услышав, как я обращаюсь к демонессе, многообещающе, с хищным прищуром, посмотрела на меня, — а ты как предпочитаешь, с котиками ночь провести, или в своём пространстве?
— Да ну этих блохастиков… — только начала она.
— Не наговаривай на котяток! Нет у них никаких блох! — взвилась Ануэн.
— Ладно, спокойной вам ночи, — ехидно ухмыльнулась рыжая, бросив взгляд на меня, и особо тонально выделив слово «спокойной», а я к себе, — и дематериализовалась.
Ануэн перевела на меня вопросительный взгляд.
— Она теперь тут, — я показал изумлённой магессе то самое колечко, — но она видит и слышит всё, что происходит рядом с кольцом.
— Конечно всё вижу и слышу, — самодовольный и вреднючий голос рыжей бестии раздался в моей голове.
— А поэтому, мы с тобой это колечко…
— Выбросим? — с надеждой в глазах спросила Ануэн.
— Но-но! — раздалось у меня в голове, — что это вы там удумали-то?
— Нет, мы его в ту комнату положим, пусть её котики охраняют.
— Ну э-э-э! — а я? А как же я? Я тут уже настроилась всю ночь домашнее порно смотреть, а вы… а вы… На самом интересном месте… — в голосе её переплелись глубокое разочарование жизнью и горькая обида.
— Обломайся, озабоченная ты наша, — внутренне улыбнулся я, и нарочито кротко подумал, — спокойной ночи, Зайка.
Мы с Ануэн отвели котиков в их номер, я спрятал колечко в ящик комода, который стоял в этой же комнате. Уходя, мы тщательно закрыли дверь и наконец-то остались наедине.
— Как же я соскучился по тебе, — выдохнул я, опрокидывая тихо пискнувшую девушку на широченную кровать.
Впереди была волшебная ночь, о которой я мечтал с момента расставания.
Глава 20
— немного отдыха и снова в бой
Как и ожидалось, я совсем не выспался. Но, это была неизбежная плата за бескрайнюю нежность и сладкое безумие этой дивной ночи, переполненной изысканными наслаждениями. Да, за всё надо платить, это незыблемый закон.
А к утру, когда силы наши были уже, казалось, окончательно исчерпаны, Ануэн загнала меня в угол кровати и, отрезав мне все пути к отступлению, устроила допрос. Она дотошно выясняла все подробности того, как я сошелся с этой демонессой, и того, как я с ней взаимодействовал. Я ей рассказал, вообще, всё, что со мной происходило с момента нашего с ней расставания.
Она внимательно слушала, задавала уточняющие вопросы, живо реагировала на сюжетные повороты моего рассказа. Особенно тщательно она усваивала собранную мной информацию о брате Дадуине и о служанке Мабли, решившей побороться за возможность войти в благородное сословие с помощью, гммм, личного обаяния, скажем так, и применения прикладных навыков в области демонологии. Очень заинтересованно выслушала Ануэн и мой рассказ об оборотнях.
А когда я начал излагать ей свои наблюдения и соображения о том, как я влияю на некоторых женщин, она немного занервничала.
— Это что же получается, мне теперь всех их от тебя гонять надо, так что ли? — грозно сверкая глазищами вопрошала она по ходу рассказа, а потом скорбно добавила, — а, впрочем, все мужики — кобели, — посмотрела на меня прокурорским взглядом и объявила, — и ты вовсе не исключение!
— Ну зачем сразу гонять-то? — наивно поинтересовался я, намеренно не акцентируя внимание на утверждении о моём несомненном кобелизме. Мне показалось, что опровергнуть это будет очень не просто. Да и не хочется, если честно, — неужели ты хочешь быть монополисткой?
— Да, очень хочу, — припечатала она, угрожающе глядя мне в глаза, — но это, к сожалению, невозможно, — в её голосе явно сквозила грусть о несбыточном, — поэтому, если ты, — продолжая свою речь, девушка навалилась на меня, прижавшись ко мне грудью, да так плотно, что я отчётливо ощутил кожей её затвердевшие соски, — будешь пытаться ещё кого-нибудь завалить в койку, — говоря это, она закинула на меня ногу, — то произойдёт это только после получения моего одобрения избранной тобой кандидатуры…
Её глаза горели голубым огнём, она была прекрасна. И я не выдержал соблазна, и впился в её зовущие губы…
В общем, разговор прервался на полчаса. Но, как я и подозревал, он продолжился, стоило нам только оторваться друг от друга.
— Очень не хочется тебя ни с кем делить, но, похоже, это неизбежно, — серьёзно произнесла она, покусывая мне мочку уха.
— Милая, — я был более, чем удивлён. Я то готовился к тому, чтобы отстаивать свою свободу сексуального самовыражения, а тут, прямо с ходу декларируется, хоть и ограниченное, но, всё-таки, признание моего права налево, — и что навело тебя на столь здравую мысль?
— Уж больно захудалый и немногочисленный у тебя род, — серьёзным голосом пояснила свою позицию магесса, — фактически ты, да твоя матушка. Про дальних родственничков говорить и вовсе не стоит. Судя по твоему рассказу, это совсем уж какие-то деграданты, — она немного задумалась, но скоро продолжила:
— Матушка твоя, кстати, ещё вполне молода, и, конечно, сможет родить и, глядишь, ещё и не одного. Я приложу все усилия, чтобы у неё была такая возможность. Но и тебе, — она как-то, уж очень плотоядно, усмехнулась, — придётся активно плодиться и размножаться. И одной меня на это не хватит, — она опять пристально посмотрела мне
