его рот прижимается к тому месту, которое пульсирует на моем горле. Держа мои запястья и сильно присасываясь к моей шее, он проникает в меня мощными ударами, опустошая меня.
Владея мной.
Он ненадолго замирает, а затем издает хриплый стон. Все его тело дергается. Он приподнимается на руки, запрокидывает голову назад и кричит.
Затем снова начинает выгибать таз, трахая меня прямо во время оргазма.
Я крепко сжимаю бедра вокруг его талии и держусь, пытаясь игнорировать предупреждающий голос Келли в моей голове, который говорит мне быть осторожной.
Но уже слишком поздно.
Глава 15
Где-то ближе к рассвету дождь утихает. Я лежу, засыпая в теплом убежище объятий моего любовника, слушая, как его сердце медленно и равномерно бьется о мою щеку, чувствуя чудесную боль в моем теле, нежные места, где он проводил зубами по моей коже и погружал свои сильные пальцы глубоко в мою плоть, когда брал меня.
Он пометил меня. Более чем одним способом.
Я стараюсь не думать об этом.
Джеймс пробормотал: — Ты проснулась.
— Как и ты, наверное.
— Я никогда не засыпал.
Я откидываю голову назад и смотрю на него. Он смотрит на меня мягкими глазами и еще мягче улыбается. Его темные волосы взъерошены, и ему крайне необходимо побриться, но он так роскошен, что у меня перехватывает дыхание.
Он наклоняет голову и прижимает нежный поцелуй к моим губам, затем прижимает мое тело к своему, подтягивая меня ближе, так что я плотно прижимаюсь к его боку. Его плечо поддерживает мою шею. Наши ноги сплетаются под смятыми простынями. Он прижимается щекой к моему лбу и одной рукой играет с моими волосами, а другой нежно скользит по моей обнаженной спине вверх и вниз.
Он обводит кончиками пальцев бугорки моего позвоночника, медленно и трепетно, будто запоминает форму каждого из них.
Мне так хорошо, когда я лежу с ним вот так. Так интимно и правильно.
Колодец необработанных эмоций заставляет меня спрятаться лицом в его шею и закрыть глаза. Я перевожу дыхание и борюсь с чувствами. Возьми себя в руки. Это не личное. Это секс. Это страна фантазий. Это не более, чем летняя интрижка.
— Я знаю, — бормочет Джеймс, касаясь губами моих волос, — Я тоже борюсь с этим.
Я настолько поражена его странным восприятием, что на мгновение все, что я могу сделать, — это лежать в шоке. Оправившись, я слишком громко говорю: — Это так странно. Ты должен прекратить это делать!
— Я ничего не могу сделать.
— Ты мог бы ничего не говорить!
— Я бы все равно заметил.
— Возможно, но я бы не чувствовала, что ты влез прямо в мой продолговатый мозг!
Он хихикает, сжимая меня. — Ты имеешь в виду твой головной мозг.
Я хмурюсь на его подбородок. — Что?
— Головной мозг выполняет высшие интеллектуальные функции, такие как обработка речи и эмоций. Продолговатый мозг управляет непроизвольными телесными функциями, такими как чихание или рвота.
Я бормочу: — Я сейчас покажу тебе несколько непроизвольных телесных функций, вот что я тебе скажу.
Он снова сжимает меня, пытаясь подавить смех, потому что знает, что я в ярости.
— Перестань быть умнее меня. Это раздражает.
Он принимает серьезный тон. — Прости. Я забыл о твоих научных степенях.
— Точно.
— Наверное, это тоже оскорбление для твоего гордого феминизма.
— Чувак, ты даже не представляешь.
Он делает паузу. — Ты только что назвала меня чуваком?
— Я выросла в Сан-Диего. Если ты не запрограммирован на сленг серфингистов до выпускного класса средней школы, тебе не дадут выпуститься.
Как только это прозвучало, я поняла свою ошибку. Я закрываю глаза и кладу голову ему на плечо, надеясь, что он не заметит того, что я сделала.
Но я забыла, с кем имею дело. Этот человек — умник. Он замечает все.
— Калифорнийская пляжная девушка, — говорит он, тыкаясь носом в мои волосы, — Это значит, что ты умеешь кататься на серфинге?
Я раздумываю, обращаться или нет к Деликатной теме, но решаю, что кот уже вылез из мешка. — Я пыталась заниматься серфингом в подростковом возрасте, но, оказывается, если все детство просидеть дома, погрузившись в книжки, это не делает человека особо спортивным.
— Ты не могла встать на доску?
— Если бы это было так просто. Мало того, что не смогла встать, я едва не утонула.
Он отвечает с полной уверенностью: — Я мог бы научить тебя серфингу. У меня отличные навыки обращения на воде.
— Навыки на воде? Ты так говоришь, как будто прошел курсы или что-то в этом роде.
— Продвинутый курс, да. Навыки на воде — это фундаментальная вещь.
Хорошо, что я не использую ботокс, потому что в ответ на это странное заявление я так сильно наморщила лоб, что чуть не разбила себе лицо.
Через некоторое время Джеймс говорит: — Давай. Спроси меня.
Его тон снисходительный. Он не выглядит обеспокоенным. — А как насчет земли Деликатной темы?
— На этот раз я откажусь от нее. Но взамен получу один бесплатный проход.
— Я только что дала тебе бесплатный проход, когда сказала, где я выросла!
— Да, но это было случайно. А я хочу намеренно.
Я смотрю на него и изучаю его лицо. — Ты очень странный человек.
Он улыбается. — Тоже самое, горячая штучка. Договорились?
Побежденная, я вздыхаю. — Ладно. Договорились.
— Хорошо. Итак, ты хочешь знать о водной компетентности?
— Да.
— Ты думала, что я тайный морской котик или что-то в этом роде?
Я думаю об этом. — Не совсем, но теперь, когда ты об этом упомянул, кажется, что ты мог бы пройти какую-то формальную военную подготовку.
Он смотрит на меня с изогнутыми бровями. — Правда? Как так?
— Ты очень... альфа.
Он взрывается смехом. — Альфа?
Я говорю кисло: — В отличие от бета-версии, да.
— Все феминистки так думают о мужчинах? С точки зрения греческих букв?
Я на это закатываю глаза. — Не альфа, как греческая буква, а альфа, как волк. Вожак стаи. Самый сильный, который защищает всех остальных.
Его смех медленно утихает, пока он не смотрит на меня с присущей ему интенсивностью и пронзительной сосредоточенностью.
Я говорю: — Я вижу, как крутятся шестеренки.
— Я даю тебе только один бесплатный пропуск.
— Я не спрашиваю, я просто говорю.
— Что
