надо было? — спокойно спросила девушка из-за дверки.
— Втирается в доверие, — усмехнулся Шипунов.
— Неприятный он. Мутный.
Шипунов кивнул и снова подумал, как ему повезло с подругой. Сообщила свое мнение — и всё. Ни криков, ни давления, ни требований, как бывало с первой женой, как вспомнишь, так вздрогнешь…
— Ну как я?
Стройненькая белобрысая девчонка смотрела на него с ожиданием и надеждой. М-да, а одежды-то на ней — два лоскутка, не более… Он пробежался взглядом по изящным ножкам, по голому животику. Что-то она нужное уловила в его взгляде и улыбнулась.
— Вы недолго там, — предупредил он. — Сгорите на солнце как нечего делать. И хождения ваши местные ребята понимают как конкретный намек, и относятся соответственно, понятно? Особенно если рядом с тобой наши путейские бабы.
— Что ж теперь, совсем не гулять? — огорчилась подруга.
Он сочувственно вздохнул. Чего не хватало его милой курносочке на каторге, так это общества. Привыкла в Копейке к людскому водовороту у Торгового центра, тяжело без него, тоскливо, и страстные ночи не помогают.
— Да гуляй на здоровье. Сумочку только возьми.
Подружка мило поморщилась, но сумочку на плечо повесила. Та ощутимо шлепнула ее по голому бедру. Шипунов проводил ее взглядом и построжел — начиналась работа. Что-то подобное таким ситуациям, как с Палевом, они разбирали перед отбытием на инструктаже в службе безопасности, так что он четко знал, как себя держать. Для начала — выстроить личный состав бригады на перроне. Не всех, мужчин достаточно, уж они своим подругам нужную информацию сами донесут…
Он смотрел, как выходят на перрон путейцы, и еле заметно морщился. Не спешат, не уважают его. Упоминалась на инструктаже и эта фишка. Вообще ему нравилось работать с СБ, серьезные там ребята, деловитые и профессиональные. Поговаривают, что из «Спартака». Как они советовали при случаях неявного сопротивления? Выбрать одного не самого полезного и забить при свидетелях. Необязательно ногами, можно просто развернуть наглеца и отправить спецрейсом обратно в Седьмой каторжный. И всё, даже объяснять ничего не придется, остальные сами все прекрасно поймут… Он посмотрел на вальяжно шлепающего Комика. Его, что ли, отправить? Жалко, это ж Комик. Гниловатый, но безвредный, и руки у него из правильного места растут. Перевести засранца на другой участок? Так уже двоих перевел, бригадиры потом недоумевали, чего это он их, вроде нормальные мужики… Нет, как был он плохим руководителем, так и остался. И пистолет на поясе от неуверенности излечить не способен.
— Чего на построение вытащил? — недовольно сказал Комик через губу. — По связи сообщить не мог?
— А чтоб не отмазывались потом, что не слышали, — пояснил он.
— Ну ладно тогда, говори, чего хотел.
Он снова поморщился. Не уважают его. Не уважают.
— Сегодня мы пересекаем границу России! — сказал он громко и, как надеялся, уверенно. — Кто собрался валить — вперед и с песней. Как бригадир, должен донести до всех обязательную информацию, слушайте и не говорите потом, что не слышали: местным силам правопорядка приказано нас уважать — но только в границах курортной зоны. За ее пределами вы все, ребятки, оказываетесь вне закона. А это стрельба на поражение, если кто не понял. Границы курортной зоны обозначены на всех картах и соответственно на местности, не ошибетесь. Она большая, с прибрежными поселками, погулять хватит. А если ошибетесь случайно — извините, арестовывать вас не будут, уголовников здесь своих девать некуда. Отстрелят обязательно, вы и видом от местных отличаетесь, и чипированы, на любом сканере светитесь. В границах курортной зоны делайте что хотите в пределах здравого смысла и лимита расчетной карточки.
— Что, и можно будет жить не в поезде? — недоверчиво спросил кто-то.
— За свой счет — хоть в люксовой гостинице, — пожал он плечами. — Заполярная республика оплатила за нас только коммуналку, социалку и пляж. Остальное — сами.
— И бухать можно?
— В пределах здравого смысла, — усмехнулся он. — Еще вопросы? Тогда последнее: местных постарайтесь не обижать. Они, скорее всего, в драку на вас не полезут, просто свернут бизнес и переедут в другую курортную зону. И останется в вашем распоряжении только поезд да море, будете отдыхать без вина, плавучих дансингов, ресторанов и гонок на катерах с полетами над волной. У меня все, до отправления поезда час, не забудьте забрать подруг с перрона, их все сказанное тоже касается.
Путейцы угрюмо переминались и почему-то не расходились.
— А мы точно чипированы? — задал общий вопрос Комик.
— А кто бы вас без привязи выпустил? — удивился он. — Когда прививки ставили, заодно и маячки закатали.
— А почему сразу не предупредил?
— А обязан? — зло прищурился он.
— Понятно, СБ продался…
— Я не продался, — тихо сказал он. — Я и есть СБ. Тебе, Комик, море и вино не нравятся? Могу твой личный поезд развернуть в сторону Полярного круга, есть у меня и такое право. Хочешь?
— Клоун, углохни! — приказал кто-то из авторитетов, и путейцы разошлись задумчивые. Правда, не все, один из авторитетов остался. Токарь, из недавно переведенных. Спокойный и толковый специалист, хоть и конкретный уголовник. Интересно, чем он предыдущего бригадира не устроил? И где? Токарь… что, действительно токарь? Специалист из военки, залетевший на браке, как и он сам когда-то? Самостоятельный, авторитетный, такого можно не контролировать. Что называется, работяга. И, что забавно, тоже в скафандре. Остальные бродили по перрону в пляжных прикидах и маялись от жары. Странно, но местный железнодорожник на перроне вроде бы прекрасно себя чувствовал в плотной униформе. Одно слово — местный. Абориген. Он, наверно, солнца и не замечает.
— Солнце, зелень! — вздохнул Токарь. — На станциях свежими фруктами торгуют, ароматы — с ума сойти! Вроде только об этом на зоне и мечтал, а прибыли — и что-то не то. Слишком много всего.
— В скафандре лучше, — осторожно согласился Шипунов.
— Лучше, — легко согласился уголовник. — А если шлем развернуть, вообще лепота. А наши завтра все облезут и слягут. И солярий не поможет. Солярий — совсем не то, что местное солнышко.
Шипунов обеспокоенно поглядел в сторону прогуливающихся женщин. Где-то там же и его ненаглядная, хоть и предупредил, но ведь увлечется, забудется, и будут ему не ночи любви, а дежурства у постели больной. Как бы ее вернуть вовремя…
— Хорошо говорил, — вдруг сменил тему Токарь. — Но неубедительно. Ребята обязательно попробуют сдернуть.
Шипунов пожал плечами, мол, как смог, так и сказал.
— А работать кто будет? — полюбопытствовал Токарь. — У тебя неплохая бригада так-то подобралась, не жалко? По голове за потери не настучат?
Шипунов незаметно усмехнулся. Все же умные ребята в СБ, и этот вопрос предусмотрели, и ответ у него заранее
