слезы текут по ее лицу. — Почему ты бы так поступил? Как ты мог…? — её напыщенная речь заканчивается рыданиями, ее кулаки теряют силу, когда она утомляется. Я жду, пока она успокоится и гнев покинет ее тело. Это не занимает много времени, и вскоре она затихает в моих объятиях. Она всхлипывает, опустив глаза, и изо всех сил пытается снова выровнять дыхание. Я до сих пор слышу небольшую икоту, оставшуюся после ее истерики.
Ее срыв не должен меня беспокоить, но это так. Меня удивляет ее сильная реакция. Я ожидал, что она рассердится. Чтобы проклясть меня. Но это нечто иное. Темнее. Глубже. Какая скрытая травма лежит в глубине ее души и ждет, чтобы я ее раскрыл? Я облизываю губы в предвкушении того, как буду слой за слоем снимать со спины этой принцессы, пока не доберусь до ее горячего, сочного центра.
— Посмотри на меня, Ваня, — приказываю я ей. Она не подчиняется. Действительно шокер. Сжимая ее волосы, я заставляю ее поднять голову. Ее карие глаза печально смотрят на меня, от влаги блестят золотые хлопья ее радужных оболочек. Черт возьми, она красивая.
— Почему? — она всхлипывает. — Зачем тебе это со мной?
— Ты моя, мышонок, — говорю я ей правду. Врать ей бесполезно. — Моя собственность. И я слежу за тем, что у меня есть.
— Я не твоя собственность, Адриан, — шипит она на меня, но в этом есть оттенок печали. Это встреча огня и льда. Красивое сочетание горячего и холодного. Я заметил в Ване одну вещь: насколько она выразительна. Она не особо прячется за маской. Если она вообще что-то скрывает. В отличие от Ады, которая всегда хранила множество тайн. В отличие от того, кем я ее считал.
Моя лживая покойная жена однажды написала мне письма задолго до того, как мы поженились. Мы начали это тайно, ни разу не встретившись лицом к лицу, пока судьба не оставила нам другого выбора. Я уводил ее от всего, осыпая любовью, но она никогда этого не хотела. В первый год нашего брака я отложил работу на второй план, пытаясь провести время друг с другом, но она обедала и ужинала с благотворительными комитетами. Она проводила ночи с друзьями или своей матерью.
Женщина, которую она выдавала за свою мать.
Очередная ложь.
Еще один нож в моей спине.
Она не была похожа на женщину из писем, в которую я влюбился. Все это было ложью с самого начала. Я был настолько ослеплен ею, что чуть не потерял всю свою империю. Мой отец пролил кровь за эту империю. Он умер за людей, находящихся под его командованием, и я ни за что не позволю никому отнять это у меня.
— Ты именно такая, моя маленькая жена, — уверяю я ее, соблазнительно мурлыкая в свой тон. — Я владею всем. Твоя киска. Твоя задница. Каждый твой оргазм. Каждая слеза. Это все мое.
Она смотрела на меня с разинутым ртом, впитывая мои слова. Я не даю ей времени обдумать ситуацию или дать отпор. Я просто убираю руку с ее волос, перемещаю ее к ее руке и тяну за собой.
— Больше не спорь, Ваня, — предупреждаю я ее, торопя нас из комнаты. — А теперь проходи спокойно. Мы уже опаздываем.
Она презрительно фыркает.
— Собираешься отвезти меня на другую парковку, чтобы продать?
— Нисколько, — я злобно улыбаюсь. — Мы идем покупать свадебное платье.
ГЛАВА 22
Ваня
Это ад.
Так и должно быть, иначе я сделала что-то очень неправильное в своей прошлой жизни. Дерьмо. Была ли я каким-то злодеем в прошлой жизни? Возможно, в прошлой жизни я была Матой Хари. Это объяснит всю мою дерьмовую удачу. Я виню хреновую удачу в том, что оказалась в роскошном свадебном магазине в одном из лучших отелей Адриана. Мой любезный жених оставил меня неловко стоять в дверях магазина, едва представив меня своей семье.
Вы не ослышались.
У дьявола чертова семья.
— Я просто обожаю планировать свадьбы, — лучезарно улыбается мне Елена из-под своей бордовой широкополой шляпы, которая на удивление была того же оттенка, что и ее платье-футляр. Я бы заподозрила, что Адриан нанял актеров, чтобы сыграть свою семью, но трудно развеять, насколько пугающе похожи они все со своей светлой кожей, темно-синими глазами и мягким русским акцентом.
Русская речь Адриана мягкая, но все же достаточно заметная, чтобы ее можно было узнать, в то время как акцент его сестры Елены едва заметен, за исключением нескольких слов.
— Хорошо, что наконец-то меня включили, — несколько надменно фыркает ее мать, поднимая подбородок и прищуриваясь на меня. В своих раскрашенных по трафарету лабутенах она на добрых два дюйма выше, и в отличие от своих детей, ее акцент сильный и устрашающий.
Теперь я понимаю, откуда у Адриана такие убийственные взгляды.
— Да, — уныло вздыхает Елена. — Было обидно, что Ада не включила нас ни в один из своих планов. Она сказала, что ты не будешь чувствовать себя комфортно рядом с нами из-за истории нашей семьи, — я хмурю бровь. Я никогда не участвовала в подготовке Ады к свадьбе. Все, что она сделала, это вручила мне платье и туфли в тот день и сказала, где стоять. После этого я ее почти не видела.
— Я никогда ничего не делала для свадьбы Ады, — честно говорю я им. Возможно, они в замешательстве. — Может быть, она привела кого-то еще?
— Если только там не живет еще одна Ваня Кастельяно, я в этом сомневаюсь, — настаивает мать Светлана. — Может быть, я и старше, но я не стара.
К счастью, свадебный консультант прерывает нас, прежде чем кто-либо из нас успел продолжить. Я не в настроении спорить с женщиной, которая выглядит так, словно приехала прямиком с родины Валькирий. Я не знаю, сколько ей лет, но я почти уверена, что никто в ее возрасте не выглядит так хорошо, как она. На самом деле я не уверена, кого я боюсь больше. Адриана или его маму.
Вскоре разговор забывается, и Мэри, владелица, с удовольствием зовет меня в магазин. Нам всем вручают
