рту странным образом чесались клыки, как у детей, словно резались. Я начал слышать каждый шорох. Эта тварь еще не сделала и шага, а я уже знал, что надо делать и куда бить!
Прекрасно понимал, что драться с Люцией на руках – плохая идея, я посадил ее обратно на землю и набросил на плечи одеяло, с которым вылетел из комнаты. Я как раз расстилал свою постель, когда услышал крик. Даже не сообразил, с чем в руках вылетел, но рад, что так вышло.
Тварь встала на четвереньки, пожирая глазами Люцию, не обращая внимания на меня. Вдруг он дернулся в сторону своей жертвы, но я снова нанес удар.
– И что мне с тобой сделать? – спросил я, сам не зная, кто это. – Может, вырвать глаза, которые посмели смотреть на нее или вырвать руки, что посмели прикоснуться к тому, что принадлежит мне?! Может ты, мне скажешь, что с ним делать? – повернувшись к Люции, спросил я.
Но она сидела бледная, дрожала от страха, в глазах отражался весь ужас, который она только что пережила. От дерзкой и язвительной девчонки ничего не осталось. На нее обрушилось осознание того, что она слишком слаба. Я хотел донести до нее разницу в наших силах на спарринге и показать, что без меня ей будет хуже. Но я никак не хотел, чтобы она прошла через это.
– Кёхей, – прошептала она, и мое сердце сжалось от того, как дрожал ее голос. – Оно идёт, пожалуйста, не дай прикоснуться ко мне…
– Не переживай, не позвол… – хотел сказать я, но почувствовал, как воздух колыхнулся, словно, что-то очень быстро пронеслось мимо меня.
– Вкусная… – прохрипел Джид, снова нависая над Люцией сзади. Она закрыла голову руками и снова закричала, сжавшись всем телом. Да как он успел?! – Очень вкусная… Хочу ее…
– Что?! – прорычал я.
Не знаю, как так вышло, но с моих пальцев сорвалось сине-черное пламя и в ту же секунду полностью охватило тварь. Одним пинком я откинул его подальше от Люции, чтобы пламя не перекинулось на нее. Громкий предсмертный рев – и он превратился в прах.
Быстро развернулся и одним движением поднял ее. Когда я крепко прижал к себе девушку, тогда она окончательно задрожала крупкой дрожью и начала рыдать. Каким-то внутренним чутьем знал, что плачет она сейчас не от страха или ужаса, а от обиды, что оказалась бесполезна. Для нее – такой гордой и привыкшей надеяться на себя и только на свои силы – это удар ниже пояса.
– Люция, – обратился я к ней. Гнев уже отпустил меня, огонь в жилах стих. – Всё хорошо, он мертв. Всё закончилось. Пожалуйста, не плачь.
– Нет! Не смотри! – взвизгнула она и прижалась сильнее.
Гордость… – хмыкнул я про себя. – Она и так понимает, что я спас её. Тем самым признала, что я сильнее её, раз попросила о помощи, но частичку этой гордости всё же хочет сохранить. Прячет слёзы… Ну что же, силой заставлять не буду.
– Люция, если не хочешь, можешь не отодвигаться, прижимайся, сколько хочешь. Но прошу, посмотри на меня. Хочу убедиться, что ты не ранена и всё хорошо. Ладно?
– Хорошо, – ответила она и подняла своё бледное лицо. Большие зеленые глаза, в которых всё ещё стояли слезы, в них читалась обида. Я вытер ее слезы, что стекали по щекам, и улыбнулся.
– Люция, ты большая молодец, – прошептал я и вновь улыбнулся. – Сильная и смелая малышка. Поверь, я знаю, о чем я говорю. Не многие бы, в отличие от тебя, смогли побежать и звать на помощь. В подавляющем большинстве все прячутся и закрывают рот, чтобы не дай бог не издать ни звука. Каждый старается спасти свою шкуру, и тут нет ничего позорного – инстинкт самосохранения, желание жить. Против природы редко можно пойти, но ты смогла. Поэтому ты не трусиха, ты очень смелая и станешь еще сильнее, я помогу.
– Обещаешь? – спросила она, вцепившись в мою руку.
– Обещаю, – прошептал я. – Слово альфы. Веришь мне?
– Верю, альфа всегда держит свое слово.
– Ага. Пойдём, я отнесу тебя в твою комнату, пора спать. Завтра можешь отдохнуть.
– Я в порядке, но могу попросить об одолжении? – спросила она.
– Конечно, что угодно, – ответил я.
– Побудешь со мной, пока я не засну?
– Без проблем, – ответил я. А сам подумал: – Великий, дай мне сил не сорваться. Прошу!
Я отнес Люцию в комнату, положил на кровать и хотел сесть рядом, но она схватила меня за руку и потянула к себе. Сглотнув, я лег рядом, молясь всему, что возможно, чтобы мне дали сил. Девушка устроилась у меня на плече, а я закрыл глаза и сжал пальцы левой руки до боли, чтобы отвлечься от огня, что сжирает меня изнутри, и тяжести внизу живота.
Засыпай скорее, мне надо уйти до того, как мои тормоза откажут.
Я считал минуты и услышал, что дыхание стало ровным. Хотел двинуться и уйти, прикрыл глаза всего на секунду, чтобы заставить себя встать, легкое движение справа и вдруг появилась тяжесть сверху, словно на меня сели. Резко открываю глаза, потому что ощущение тяжести не пропало, а только стало еще ощутимее. Выдох застряло где-то в горле.
Сверху на мне сидела обнаженная Люция, ну точнее почти обнаженная. Трусы на ней были, но это мало помогало. Я не мог оторвать взгляд от ее груди, которая так и манила припасть к ней губами. Соски так дерзко торчали, и мой рот наполнился слюной от дикого желания попробовать их на вкус.
Не знаю, какими силами я оторвал взгляд от её груди и поднял его, чтобы посмотреть в её глаза. Дыхание перехватило. Я наткнулся на взгляд золотых глаз. – Совсем как у альфы… Что, черт возьми, это значит? – хотелось спросить, но слова застряли в горле, когда ее руки коснулись моей груди, и меня ударило током, а по венам начал струиться жар.
– Мой любимый… – произнес ее голос, и я забыл, как дышать. – Мой дорогой Демон-Лис. Как же я по тебе скучала, Кёхей…
Я открыл было рот, чтобы спросить, но ее губы накрыли мои, а язык коснулся моего… Всё, больше не могу…
Будем знакомы я – Люцифер. Часть первая
Кёхей
Мои руки оказались на ее заднице и железной хваткой прижали к себе. Чувствовала ли она, что у меня там всё напряжено и готово разорвать штаны? О да! Она это чувствовала! Это просто невозможно не почувствовать.
Пальцы впиваются в кожу, наши языки ведут активную
