Василия Тёркина, пришедшего к ним с листка «армейской маленькой газетки».
Иной читатель, иная жизнь вокруг, иное время… В каком отношении к этому новому времени находится прочитанная вами книга?
«Книга про бойца» и образ Тёркина могли родиться лишь на войне.
Дело не только в теме и не только в полноте и точности, с какой запечатлены здесь обстоятельства солдатского быта, переживания фронтовика — от любви к родному краю до привычки спать в шапке. Книгой своего, военного времени поэму Александра Твардовского делает прежде всего органическая и многосторонняя связь ее содержания и художественной формы с тем неповторимым состоянием народной жизни и общественного сознания, которое было характерно для периода Великой Отечественной войны.
Гитлеровское нашествие означало смертельную угрозу самому существованию нашего общества, самому существованию русской, украинской и других советских наций. Перед лицом этой угрозы, под страшной тяжестью обрушившегося на страну великого бедствия все заботы мирного времени должны были отступить на второй план. И самой глубокой особенностью этого периода было единство. Единство всех слоев советского общества, единство народа и государства, единство всех наций и народностей, населяющих нашу страну. Любовь к Родине, тревога и ответственность за нее; ощущение родства со всем советским народом; ненависть к врагу; тоска по родным и близким, скорбь о погибших; воспоминания и мечты о мире; горечь поражений в первые месяцы войны; гордость растущей силой и успехами наших наступающих войск; наконец, счастье великой победы — эти чувства владели тогда всеми. И хотя эта, так сказать, «общенародность» чувств отнюдь не исключала в людях побуждений и переживаний сугубо индивидуальных, — на первом плане у всех было то, о чем автор «Тёркина» сказал такие простые и такие единственные, всем запомнившиеся слова:
Бой идет святой и правый.
Смертный бой не ради славы, —
Ради жизни на земле…
Поэтическим выражением этих общенародных чувств, этого небывалого единства народного духа как раз и явилась поэма Твардовского. По точному замечанию одного из читателей, она целиком состояла «из тех самых мыслей, которыми живет и думает каждый из нас в дни войны». И когда, например, Василий Тёркин говорил своим товарищам-бойцам о том, что
…Россию, мать-старуху,
Нам терять нельзя никак.
Наши деды, наши дети,
Наши внуки не велят, —
эти слова могли повторить вместе с ним и уральский сталевар, и сибирская колхозница, и белорусский партизан, и ученый в блокадном Ленинграде.
Духу времени, его насущным потребностям отвечал и характер героя книги.
Давно отмечена исключительная емкость этого характера, соединившего в себе свойства, которые во все времена и у всех народов были присущи людям труда (верность приметливого глаза, сноровка опытных рук, не любящих безделья, житейский практицизм), с теми чертами, что отличают именно русского человека: добродушие, терпение, скромность, способность «принимать все как есть» и с юмором переносить любые невзгоды, спокойное мужество. Вместе с тем очевидно, что в Тёркине, равно как и в любом другом из национальных типов, созданных нашей литературой, воплотились не все признаки русского характера. Не говоря уже о том, что герой поэмы свободен от каких бы то ни было ощутимых недостатков, в его натуре нет, например, и такого, казалось бы, традиционно-русского и несомненно положительного качества, как «правдоискательство». Он не сомневается, не ищет «смысла жизни». Напротив, ему
Ясно все до точки.
Надо, братцы, немца бить,
Не давать отсрочки, —
черта, весьма характерная для времени, когда все физические и духовные силы народа были сосредоточены на одной жизненно важной и действительно вполне ясной задаче — разгромить врага, изгнать его с нашей земли.
Вообще, если присмотреться к образу Тёркина, то можно заметить, что в нем соединены лишь те национальные и общечеловеческие черты, которые нужны были народу-солдату для войны и победы. Так же обстоит дело и с присущими Тёркину качествами советского человека. Он несет в себе именно те — и только те — лучшие свойства своего поколения советских людей (коллективизм, вера в победу нашего правого дела, высокое сознание своей личной ответственности «за Россию, за народ и за все на свете»), которые в годину испытаний помогли этому поколению выстоять и победить.
В литературе военных лет Тёркин занимает особое место: это не просто один из литературных персонажей своей эпохи, а, если можно так выразиться, ее главный герой, наиболее глубокий, полный и художественно совершенный образ народа, воюющего «ради жизни на земле». Весьма точно высказал эту мысль С. С. Смирнов.
«По моему глубокому убеждению, —
писал он, —
произведение, наиболее полно отразившее самый дух и характер Великой Отечественной войны, — это поэма А. Твардовского «Василий Тёркин». И в этом плане — плане постижения характера народа на войне — к поэме не приближается ни одно произведение прозы».
Обусловленная особенностями военных лет «всеобщность» характера героя и тех чувств, какие несет он в своей душе, определила в свою очередь своеобразную «форму» образа, особый способ его обрисовки. Не отрываясь от земли, оставаясь понятным и близким читателю в каждом своем душевном движении, Тёркин одновременно как бы приподнят над всем тем, что имеет значение лишь для отдельного человеческого существования. Это проявляется, между прочим, в том, что его фронтовая биография составлена лишь из таких положений, в которых за четыре военных года не раз побывал почти каждый фронтовик; это не личная, а, так сказать, общесолдатская судьба, — не развернутая в виде какого-либо связного «индивидуального» сюжета, но как бы наложенная вереницей отдельных картин и эпизодов на общий гигантский «сюжет» войны.
Итак, по всему своему складу и строю «Книга про бойца» есть детище военного времени, эпохи неповторимо своеобразной и уже достаточно далекой от сегодняшнего дня, отделенной от него не только тремя десятилетиями, но и крутыми поворотами истории. Отдав себе полный отчет в этом, читатель сможет по достоинству оценить тот факт, что и сегодня, как и много лет назад, поэма «Василий Тёркин» остается одной из книг, самых любимых и знаемых в народе. И объясняется это в немалой степени именно ее созвучием нашей современности. Созвучием в самом коренном и главном — в нравственной атмосфере книги, в том общем отношении поэта к миру и к человеку, которое явно или скрыто живет в каждой ее строке.
На страницах «Книги про бойца» царит дух искренности и свободы.
