Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 80
– Попутного ветра не было!
– То есть?
– Говорю, попутного ветра не было, вот ее к нам и не занесло.
Дочь появилась из комнаты, и я невольно уселась на край только что пристроенной на плечики шубы. Не выдержав натиска, шуба слетела и накрыла меня с головой.
– Это называется, глаза б мои на тебя не смотрели, – пробурчала я, выпутываясь из меха, все еще напоминающего о брызгах шампанского. – Так понимаю, перезанималась?
В дверном проеме дочь демонстрировала донельзя ей великий костюм Санта-Клауса. Красные штаны складками ниспадали вниз к белым пуховым носкам. Лишку там было с метр, не меньше. Закатанные рукава образовывали чудовищные по толщине манжеты. А сама куртка была обернута вокруг туловища раза два и схвачена черным поясом. Довершали одеяние колпак с помпоном и борода.
– Ну как?
Вопрос требовал одобрения, и я честно ответила:
– Лучше, чем похороны.
– Класс!!! Мы хотели купить костюм Деда Мороза – сама понимаешь, он нам ближе к телу, роднее. Но страшно дорогой. А этот – почти задаром. Представляешь, нарядим папика на Новый год Снегурочкой, а я буду Сантой! Ладно, идем ужинать, я тебя ждала…
– Я сначала в душ. Никто не звонил?
– Звонили. Папика домогались. А мы с тобой никому не нужны. И не волнуйся, не буду тебя ни о чем расспрашивать. Чем скорее мы забудем всю эту историю, тем лучше.
Марину я застала дома после десяти. Девица со всей очевидностью плакала. О причине говорить отказалась. Решив ее не раздражать, я бодро поинтересовалась сохранностью своего свитера и возможностью завтра его забрать.
– Завтра я не могу, – поторопилась заявить Маринка. – Может быть, на следующей неделе…
– Можно, – согласилась я. – Тогда на том же месте, у крематория. Передай мою вещь человеку, которому доверяешь. Надеюсь, время мне и Наталье Николаевне сообщат дополнительно. Вот там и поговорим по душам – мысленно.
– Я постараюсь быть дома… Я думаю, завтра буду дома около семи. Если случайно задержусь, обязательно вам позвоню. А ваш свитер сейчас отполоскаю.
– Если тебя не затруднит. Завтра к семи мы обязательно подъедем. – Я хотела спросить, какие пирожные она любит, но помешал Гошик. Любопытный кошарик упорно старался взгромоздиться мне на плечо, и ему это удалось. Затем он изобразил из себя воротник вокруг моей шеи и окончательно сорвал дальнейшие переговоры. Я не очень огорчилась. Основная договоренность уже была достигнута. Надо решить, как лучше вести разговор. И я задумалась.
– Скорее бы папик приехал, – услышала я тяжкий вздох дочери. – С ним хоть есть о чем поболтать – о тех же результатах вскрытия больного уголовника.
Я стряхнула с себя оцепенение:
– Какого уголовника?
– Мам, ну ты хоть бы не притворялась, что слушаешь. Пять минут я толкую тебе про разборки в папиковой больнице по поводу больного уголовника, поступившего сначала в бокс до постановки диагноза, потом к папику в отделение. Все это время ты добросовестно таращишь на меня свои серо-зеленые очи и мимикой подтверждаешь полное понимание услышанного. Я задаю тебе прямой вопрос, справедливо ли, что больного, хоть и уголовника, с заведомо неправильным диагнозом, воспользовавшись отсутствием Ефимова Дмитрия Николаевича, сбагрили в хирургию? Сам уголовник в знак протеста помер. Еще по дороге – в лифте, на каталке. И теперь соратники этого уголовника собираются свести счеты с нашим папиком, который и понятия не имеет, что оборвал молодую жизнь семидесятипятилетнего вора. Говорят, у него были огромные нереализованные планы и вся семья – долгожители. А ты в ответ радостно улыбаешься и, как китайский болванчик, все время киваешь головой. Не хочешь слушать, так и скажи.
– Погоди, погоди, Алена, я что-то не пойму, откуда тебе все это известно?
– Ну при тебе же Лариса Аркадьевна звонила, спрашивала, когда приедет отец… И зачем ты опять мои тапочки подхватила?!
Я вдруг почувствовала себя очень несчастным человеком. Ну все не так! Вокруг меня столько людей, не важно – плохих или хороших. Но неприятности преследуют по пятам только меня. А если не преследуют, то я сама прилагаю все усилия, чтобы их найти и затем наперегонки нестись с ними к финишу. Более того, невольно втягиваю в этот процесс родных людей. Вот и сейчас: казалось бы, все началось с Наташкиного приглашения в субботнее утро зайти к ней и очуметь. Ничего особенного. Можно было просто зайти. Без последствий… А теперь вот нахожусь в крайне дурацком положении. В кармане у меня улика – брелок с ключами, доказывающий, что я зря опасалась за жизнь Влада. За несколько минут до того, как мы с Натальей обнаружили раненого Григория, он был в этом помещении и спешно ретировался через наружную дверь. Покойники так быстро не бегают. А закрыть дверь уже не успел. В спешке уронил брелок с ключами. Ему не привыкать. Похоже, руки – крюки. Хотя в первый раз, когда погиб Эдик, Владу удалось удрать бесследно. И что мне теперь делать с уликой? Нестись к следователю и признаваться, что утаила ее от следствия, позволив преступнику безнаказанно смыться? Ищи теперь, где именно на просторах Родины сверкают его пятки! Кто поверит, что сделала это неумышленно? Хотя… если как следует покопаться в моей совести, то вывод с утайкой правильный. Обнаружив брелок в кармане еще в машине, я даже не сказала о нем Наташке. Оскорбленная подозрениями в покушении на Гришкину жизнь, подруга заставила бы меня немедленно обеспечить торжество справедливости. Не задумываясь, что нас могут обвинить еще и в искусственной фабрикации улики – решили, мол, найти козла отпущения. А моя интуиция сомневалась в том, что Влад козел… В смысле, преступник… И потом, следует осторожно переговорить с Людмилой. Свою связь с Владом она тщательно скрывала. Если его, по моему, возможно, глупому разумению, – невиновного, сдать следствию, Милкина личная жизнь станет заманчивым поводом для сплетен. Ночные глюки этому событию по части интереса и в подметки не годятся. Пока у всех этих преступлений в Милкином загородном доме один диагноз – покушение на грабеж.
Может, оно так и есть, но тогда лишена смысла задумка с организацией регулярных ночных визитов покойной матери к Милочке. О цели я, кажется, догадываюсь. Впрочем, могу и ошибаться…
Я мрачно смотрела на рисунок ковра. И кому из нас пришла идея его купить? Слишком много в орнаменте завитушек. А эта пара ног на нем вообще не смотрится. Хотя тапочки красивые. Зачем Аленка их пустила? Не хочется ни с кем общаться.
Я медленно подняла голову. Гошик недовольно мяукнул и сиганул с моего плеча на диван. Ноги имели продолжение – знакомую фигуру с руками, упертыми в бока. Слава богу, это знакомые ноги! На них пришла Наташка. Можно было не расцветать притворным оскалом.
– О чем задумалась, детина?
Не отвечая, я повозилась на диване, устраиваясь поудобнее.
– Не иначе как о своей несчастной доле! – хохотнула подруга и, оглянувшись на Аленку, с несчастным видом торчавшую у кресла, тоном приказа попросила: – Ленусик, поставь, пожалуйста, чайничек. Выпьем за здоровье присутствующих… и родных отсутствующих.
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 80
