Книга Лисы округа Хансон - Ксения Хан

– Рыбы.

Тэун моргает.

– Что?

– По гороскопу Рыбы, по жизни везунчик. Вторая группа крови, если тебя интересует корейская совместимость. Но ты не в моем вкусе, так что утри слюни.

Джи вытягивает под столом длиннющие ноги, тут же упираясь ими в диван Тэуна – человек с такими габаритами не предназначен для заведения с такими маленькими столиками, и Тэун ощущает себя недостаточно массивным, чтобы тягаться с этим тощим монстром на физическом уровне, хотя он превосходит его в массе. Он снова моргает. Джи лыбится во все тридцать два, подмигивает ему, противореча своему же заявлению.

– Ты квисин, – говорит Тэун.

Тот стягивает с лица ухмылку, как маску.

– Ёндон, – говорит он обиженно. – Домовой.

Тэун снова в ступоре.

– А разве домовые не должны быть… Мелкими мохнатыми существами, которые прячутся в подполье и выходят осматривать дом только в новолуние?

– У тебя крайне нелепые представления о домашних духах, детектив, – обрывает мысли Тэуна Джи и двигает к нему принесённый официантом заказ. Тэун косится на свой рюкзак. Тхэджагви всё ещё помалкивает, как будто испугался. Стоит ли и Тэуну опасаться ёндона? Что вообще делают настоящие домовые в Корейской Федерации, если не следят за порядком?

– А у тебя… – Тэун с трудом подбирает слова. – А ты слишком хорошо выглядишь для представителя своего вида.

Улыбка Джи растягивается поперёк всего лица, пухлые губы складываются в изогнутую дугу. В самом деле, не похож он на тех тварей, что Тэун уже видел, и кажется вполне себе мирным.

– Ну – замечает Джи, – и ты не такой уж простак, каким тебя описывала Харин.

Значит, лисица обсуждает Тэуна со своими друзьями. Уже неплохо. Её интерес, неважно, по какой причине возникший, это хороший знак для Тэуна. Можно подумать, их связывает не только мистическое дело.

– Чего лыбишься? – спрашивает Джи беззлобно. – Она сожрёт тебя и не подавится, помяни моё слово.

– И пусть, – кивает Тэун. Джи качает головой.

– Ну дела.

Они молча пьют и съедают по полпиццы каждый, прежде чем Джи возвращает их к поднятой теме разговора.

– Так что у вас приключилось? Харин притащила в дом голову какого-то отморозка, говорит, его надо оживить.

Тэун кривится, вспоминая кусок мяса, в который превратилась башка Ри Тэсо.

– Это свидетель преступления, – поясняет он. – Надо узнать, кто его голову от тела оторвал, потом найти и…

– И – что? – перебивает Джи. – Посадишь его за решётку? Не выйдет, если это квисин или квемуль. А это наверняка кто-то из наших.

– Ну сперва я найду убийцу, а там решу, как его можно наказать, – уклончиво отвечает Тэун. Пьёт ещё, просит принести вторую бутылку. Слегка пьянеет.

– Пусть его Харин наказывает, – советует Джи. – А лучше Тангун. Тот уж точно придумает для убийцы кару соразмерную преступлению. Никакой квисин и квемуль не имеет права поднимать руку на смертного, даже на самого подлого. За такое нас наказывают.

– Тангун, – вспоминает Тэун, – тот длинноволосый фарфоровый парень модельной внешности?

Джи замирает с полупустой бутылкой в руке – второй по счёту – и с пониманием отводит глаза в сторону.

– Ты же его видел, точно. И как только угораздило.

– За Харин пошёл, – честно сознаётся Тэун. – Хотел узнать её поближе, вот и нарвался. Но ваш начальник вроде адекватный парень, велел своей собачке меня проводить и всё такое.

– В следующий раз он тебя убьёт.

Тэун уже не удивляется, что любое существо мифической Кореи ждёт не дождётся, чтобы его убить, сожрать, выпотрошить… Потому слова Джи воспринимает спокойно и пожимает плечами.

– И ладно. Мне не хочется переходить ему дорогу, да и причин для нашего свидания нет никаких. Меня он не интересует, я его, будем надеяться, тоже.

Джи щурится и некоторое время молчит, наблюдая, как Тэун доедает свою пиццу, пьёт и утирает рот бумагой[51].

– Ты разве не должен бояться нас? – спрашивает Джи наконец. Тэун ждал этого вопроса и потому лишь вздыхает, потирая ладонью скулу.

– А ты почему рассказываешь мне всё вот так просто? – отбивается он в ответ. – Я полагал, такие, как ты, скрываются от людей, носа не показывают средь бела дня и всё такое. Но вот мы с тобой пьём пиво, как закадычные приятели, и делимся последними новостями. Ты не боишься, что я разболтаю о вас смертным?

Джи хмыкает. Капля конденсата ползёт по зелёному бутылочному стеклу, задевая этикетку с кричащей надписью, и утекает под мизинец, которым Джи упирается в стол. Тэун следит за ним, запоздало отмечая, что от выпитого немного медленнее соображает.

– Во-первых, – Джи вскидывает над столом руку с оттопыренным указательным пальцем, – тебе никто не поверит. Во-вторых, – средний палец взлетает вверх, – у нас для таких, как ты, есть проверенное средство. Допустим, нейролизатор. Одна вспышка, и тебе напрочь отобьёт память, забудешь всех, как страшный сон, и ни о чём больше беспокоиться не придётся.

Эта новость Тэуну не нравится. Нет, он не дурак, и полагал, что у мифических существ Кореи наверняка есть какие-то фокусы, которыми они отгоняют непрошеное внимание смертного населения страны, но надеялся, что это касается только случайных людей. Не посвящённых в тайны монстров. Не таких, как Тэун.

– А поблажек нет? – с надеждой спрашивает он. Джи склоняет голову в немом вопросе. – Ну, – Тэун машет перед собой раскрытой ладонью, подбирая слова, – можно не тыкать в меня никакой палкой, чтобы я не забыл никого из вас?

Ну, или хотя бы не забыл Харин. Он только её встретил, зачем стирать ему память?..

– Закон для всех един, – безапелляционно отрезает Джи. – Тангун сотрёт тебе память, как только вы с Харин распутаете это дело.

Тэун опускает лоб на скрещенные на столе руки, и Джи вздыхает, словно сейчас он на стороне смертного.

– Она тебе не сказала, конечно. Но лучше ты будешь знать это, чем строить какие-то планы на ваше совместное будущее.

И, будто хочет добить Тэуна окончательно, Джи добавляет:

– Это, кстати, невозможно. Ты и Харин. Смертный и кумихо не могут быть вместе.

«Ну прямо Ромео и Джульетта, – зло думает Тэун. – Кай и Герда. Орфей и Эвридика. Купер и Энни. Кайло Рен и та последняя из джедаев. Тэун и…»

– Плевать, – резко выпрямившись, говорит он. – Мало ли кто прописал ваши законы, я живу по своим. И я уверен, что у нас с Харин есть шанс.

Джи смотрит на него с эмоцией, которую невозможно распознать, но молчит, поджимая губы. Думает ли, что Тэун сошёл с ума, или же восхищается его упрямством – и всё ещё думает, что Тэун сошёл с ума? Это