с некоторым сомнением протянул он.
— Ну и ничего, бандитам тоже риелтор нужен, не всю же жизнь по ховирам ныкаться?
— Добро. Мы скоро на обучение по управлению медным бизнесом едем, так что меня не будет какое-то время, — вдруг замялся Аркадий, — если ты не против, я хотел с собой Мин взять?
— Тебе виднее, китайцы будут в восторге, что она интегрирована в завод, она их канал влияния. Только ты не говори новым коллегам, что она китаянка.
— Я так и понял, что англичане что-то с китайцами не поделили. Мы уже договорились врать, что она татарочка.
— Вообще-то татары европеоиды, если на то пошло. Хотя какая разница, главное, чтобы англичане поверили.
— Конкретно тамошний директор вроде бы был татарин, — уже в некотором сомнении произнёс Кастет. — Ладно, поменяем на калмыков. Страна большая, выбор есть.
— Тогда хакас, они малочисленные и их язык никто не знает.
— Определимся. Но вот что плохо… Она опять про своего жениха заговорила, — поделился наболевшим Кастет.
— А ты? На свидание её водил?
— Вожу, цветы дарю, двери открываю, несколько раз целовались, обнимались. Я, Аркадий, не первый раз женат буду. Только баб всё одно не пойму, к чему этот разговор про её жениха? Она же его ни разу не видела? Любит его? А я ей тогда кто, просто друг? Я не нанимался быть просто другом.
— Думаю, что повышение рейтинга изменит баланс сил в её семье, позволит ей говорить родителям, что она вправе сама решать, с кем ей дальше жить. Но ты можешь поучаствовать в этом процессе.
— А при чём тут её родители?
— Ты с ними знаком? — задал встречный вопрос я.
— Пока нет, случая не было.
— Знакомься и рассказывай о себе. Позиционируй себя, как очень перспективный в плане бизнеса будущий муж и вообще, хороший человек без расовых предрассудков.
— Руки и сердца у них просить? Типа благословения?
— Это если ты до такого созрел. Я тебе вообще в целом к тому, что у китайцев очень многое зависит от родителей. Мин, конечно, девка прогрессивная, но если её родственники будут против, то ей будет психологически трудно идти против воли семьи и общины.
— Бляха. Китайцы — народ сложный.
— А что ты хотел, пять тысяч лет цивилизации! Не обижайся, но варвары это мы, они порох изобрели, пока мы дубинами воевали.
— Зато мы, Аркадий, изобрели автомат на бездымном порохе. Тоже чего-то стоим. Самолёт у нас есть, опять-таки.
— Это да. Ладно, поеду на рынок, пообщаюсь там с нужными людьми, раз ты говоришь, что проблема по авиации острая.
Мне пришлось свернуть все планы ради погашения беспокойства Кастета и направиться к тому, кого я знал.
…
— Николай Викторович!
— Иван Иванов, — привычно учтиво, но непреклонно поправил меня руководитель учётного ведомства Чёрного рынка.
Я в очередной раз с завистью посмотрел на его безупречно чистый стол.
— Знаете, есть такой анекдот… с ключевой фразой «концепция поменялась».
— Опустим пока анекдот. Что-то случилось? — дружелюбно улыбнулся хозяин кабинета.
— Помните, я ходил, как дурак с поисками самолёта?
— Помню, совещание по тому, чтобы спросить у одного из ключевых членов сообщества для Вас эту машину ещё не состоялось.
— Но уже назначено?
— Собираемся не прямо ради Вас, но этот вопрос уже включён в очередную повестку.
— Вот именно этот вопрос как раз надо изменить в формулировках.
— То есть, поясните?
— Да. Раньше я искал самолёт и просил к нему доступ, так?
— Искали.
— А теперь не ищу.
— Нашли?
— Вроде того.
— Чей самолёт? Кого-то из высшего руководства?
— Пока ещё ничей… ну то есть, его я добыл и он, если всё получится и этот агрегат полетит, то, получается, что мой.
— Купили? Выкрали? Взяли в аренду?
— Вроде того. Но тут мне некоторые товарищи говорят, что сообщество не особо приветствует самолёт в частных руках.
— Ну, общий контекст я Вам уже рассказывал, о причинах и ретровзглядах большинства официальных и неофициальных лидеров.
— Я прошу, чтобы сообщество со своей стороны разрешило мне пользование самолетом, эксплуатацию. В некотором роде лицензию.
— Наше сообщество может отвечать только за себя, никакого документа мы, традиционно, не выдаём.
— С государством я сам решу. Или проигнорирую. Законодательство про авиацию и перелёты на республиканском уровне — большое белое пятно, про него вообще ничего не сказано и не написано. А раз не запрещено…
— То, как Вам кажется, разрешено?
— В моём случае «попробуй останови». Вернёмся к вопросу лицензии. Есть какая-то госпошлина?
— Нет. У нас нет тарифа на такой случай. Мы в любом случае рады, что Вы обращаете внимание на точку зрения нашего сообщества, но платы мы не возьмём.
— Тогда я сообщу Вам цели и пилотов.
— И кто будут пилоты?
— Первый пилот — это младший из той семейки, которую Вы мне рекомендовали для принудительного изъятия некоторого имущества со склада.
— Правда? Он умеет пилотировать? У нас не было такой информации, наш недочёт.
— Никакого недочёта, я отправляю его в Челябинск на короткое обучение в местном аэроклубе.
— Любительский уровень?
— Так и мы — не военная или профессиональная авиация.
— Информация принята. Ещё пилоты?
— Я. Другой пилот, будущий, это я.
— Гм. Благородные пилоты — распространённое явление. Принято. Цели деятельности? Грузоперевозка? Контрабанда? Простите, если это слово Вас коробит.
— Как ни странно, нет. Личные перелёты к клиентам. Вот к примеру, меня заказчик один — каган в Степи.
— А если просто на коне?
— Долго и опасно. Потребуется силовое сопровождение. Проще долететь за несколько часов.
— Несколько часов — это же до тысячи километров?
— Самолёт у меня маленький.
— Кстати, да, что по характеристикам? — в этот раз он достал небольшой аккуратный блокнот с тонкой металлической ручкой.
— Одномоторный, длина, наверное, метров до семи, взлётная масса… Пёс его знает. Померяем, скажу.
— Помечу пока так, как невыясненное Взлётная, подъёмная, то есть, сколько берёт на крыло, страна происхождения, расход и вид топлива, потолок высоты, — высокоэрудированный Иван Иванов продемонстрировал недюжинные познания. — Вооружение?
— Нет. Разве пистолет пилота.
— Это не считается. Значит, полностью гражданский и военных не заинтересует. Авиаразведка будет осуществляться?
— Не планировал, но давайте запишем, что «да».
— А
