Каль-Иэрэму, и никто не посмеет нас остановить.
— Постой! — Я вцепилась в дракона. Недавний восторг сменился отрезвляющим страхом. — Мне прямо сейчас залезут в голову?
Ох нет, только не это, только не сейчас, пусть бы немного подождали…
— Нет, — успокоил меня Каэм, — сначала мы представим вас альгахри как мою невесту, нас разведут по комнатам, устроят в нашу честь пир, а завтра утром состоится… кхм… залезание в вашу голову, как вы это называете.
Он говорил, пока мы поднимались по ступеням, а я чувствовала озноб и отчаянно прижималась к Каэму. Будто лишь он был способен меня защитить… или погубить, положив конец нескончаемой тревоге.
Каэм приобнял меня, как тогда, в лаборатории, и вполголоса, непривычно мягко сказал:
— Вам не сделают ничего плохого. Не с моего разрешения. Обещаю, Шиилит.
Я сжала губы, силой воли удерживая себя от слёз, а двери перед нами плавно разошлись в стороны. Мне стала видна огромная круглая прихожая и длинный коридор. Камень был выкрашен в светло-серый цвет — видимо, чтобы не слепил глаза своей белизной ещё и внутри. Канделябры со свечами оказались золотыми.
Стражи, стоявшие у стен, молча поклонились нам. Каэм в ответ и бровью не шевельнул — он вёл меня, держа так крепко, словно я собиралась убежать.
Да куда мне бежать-то? С облаков вниз спрыгнуть, что ли? Да, у слуг и стражи были хэргмэ, но их свернули и несли с собой, зажав под мышками. Иными словами, способов бегства мне не предоставлялось.
— Приветствую вас, достойный Ирр-Каэм, — навстречу то и дело попадались придворные в светлых одеяниях, усыпанных золотыми чешуйками. — Кто эта прекрасная госпожа рядом с вами?
Каэм представлял меня как свою невесту, я делала нечто похожее на реверанс, бормотала: «Очень рада знакомству» и с застывшей улыбкой шла дальше, мечтая только об одном: чтобы всё поскорее закончилось.
Где же Тэн-Арелани — хитрый старый дракон, согласившийся на наш с Аней план? Будет ли он играть по правилам… или выдаст меня альгахри и Каэму?
Второй поворот, третий. Я готова была закричать.
— Благородный Иэрэм из рода Каль будет рад видеть вас, — почтительно расступилась стража, и перед нами открылись двери с изображениями родового герба на каждой; ослепительный тронный зал, полный придворных, хрустальный пол — совсем как я думала! — и человек на троне, к которому вела алая ковровая дорожка.
Не человек. Дракон. И тронов было два, только один из них на данный момент пустовал. Вспомнилось, как что-то из далёкого прошлого: «Ари-Нейя слегла…»
Альгахри белых драконов и Каэм обменялись официальными приветствиями. После чего первый перевёл на меня взгляд своих голубых глаз, чересчур ярких на смуглом, совсем не старом лице:
— Приветствую вас, благородная Шиилит из рода Тэн.
— Моя невеста, — тут же прибавил Каэм.
Я поклонилась без слов. Сердце бухало у меня в груди, тревога душила, так и хотелось спрятаться за спину Каэма или хотя бы почувствовать его твёрдую ладонь в своей руке. Но тут из толпы придворных вышел лысый старик небольшого роста, весь в чёрном, и этим резко выделявшийся среди остальных. Медленно и осторожно ступая, будто по хрупкому стеклу, он шёл ко мне.
Я замерла, судорожно облизнула губы, пытаясь подобрать слова приветствия, но в голове стало пусто, только в ушах смешались в звенящий шум все голоса — придворных, Каэма, альгахри.
— Внучка, — остановившись в трёх шагах от меня, благожелательно улыбнулся старик. В уголках карих глаз собралась паутина морщинок, а сказанное им прозвучало чётко и ясно. — Рад, что ты прилетела. Моя дорогая Шиилит!
И, расплакавшись от облегчения, я бросилась в его объятия.
V
У меня было два отражения: одно под ногами, искажённое и нечёткое, другое напротив, в большом зеркале с серебряной рамой. И как раз в нём я отлично видела, что иллюзию Тэн-Арелани наложил не хуже, а то и лучше, чем Аня. Насыщенный карий цвет глаз свидетельствовал о том, что я — Шиилит из драконьего альга Фейенверис, а вовсе не какая-то наглая попаданка Алина.
Позади меня отражались в зеркале стены с тканевыми обоями, низенькое ложе, которое язык не поворачивался назвать кроватью; рядом небольшой ковёр, расшитый неведомыми сказочными цветами, а из мебели только комод со стоявшим на нём подсвечником. Стола или какой-нибудь захудалой скамьи здесь не полагалось, только несколько ковриков с подушками, на которых надо было сидеть, словно… словно турецкий султан! Я фыркнула и прошлась по зеркальному полу, едва слышно стуча белыми кожаными башмачками.
Здесь служанки обрядили меня в новое платье — белое, с золотым и серебряным шитьём по краю рукавов и у подола. Пояс был широким, из алого шёлка. Рукава тоже широкие и похожие на крылья. Я чувствовала себя заморской птицей, попавшей в плен.
И мысли о завтрашней экзекуции — никак иначе её не назовёшь — всё крутились в голове. Арелани твердил, что мне не надо бояться, и вспомнился его скрипучий голос:
— Если нет у тебя дурных намерений, ничем это тебе не повредит. Иэрэм не узнает, кто ты, можешь не страшиться.
Я недоверчиво покосилась на старого дракона:
— Почему вы так уверены, что всё будет хорошо?
Он не стал отвечать, а ограничился таинственной улыбкой и присел на коврик с подушками. Я устроилась напротив и смотрела, как дракон пьёт из кружки нечто с резким странным запахом, названное «лекарством».
— Зачем вы мне помогаете, благородный Арелани из рода Тэн? — невольно вырвалось у меня. — Только по просьбе Ании? Почему?
И опять эта раздражающая улыбка.
— В своё время ты всё поймёшь, Золотко, или как мы условились, чтобы я тебя именовал?
— Лучше Золотко, — вздохнула я, покоряясь судьбе.
Арелани поверил нам с Аней, безо всяких условий согласился поддерживать у меня иллюзию карих глаз, а самое главное, при всех признал своей внучкой. Но мотивы поступков деда Шиилит оставались неизвестными — он не собирался мне ничего сообщать.
На прощанье старый дракон велел рассказывать ему обо всём, что происходит со мной или с Каэмом. Я еле сдержала себя, чтобы не раскрыть тайну, связанную с красной искрой. Кто его знает, этого Арелани — хотя при нём моя ледяная змейка не увеличивалась в размерах, а скорее уменьшалась, я не могла полностью доверять своим ощущениям.
— Тебе нужно знать лишь одно, — доверительным тоном прибавил Арелани, когда я уже шла к двери, — я — твой друг и помощник, Золотко. И конечно, любящий дедушка, — громко объявил он, как только я распахнула дверь и обнаружила за ней нетерпеливо ждущего Арена, а с ним Добрыню Никитича. — Желаю тебе повеселиться на пиру, внучка!
