от вас уже есть, вы перестреляли кучу моих людей, я не могу закрыть на это глаза.
— Странно, что тебя волнует только результат перестрелки, а не инициаторы.
— Это ты так тонко намекнул, на моих ребят?
— Ты такой догадливый, я в восхищении.
— Люди погибли, ты должен за это ответить.
— Чуть не погибла моя девушка и мой ребенок, что бы тебе было дороже?
Воу нагло, знаю, но сейчас мне нужно надавить на святое.
— Кровные узы для нас неприкосновенны, ты же знаешь, но кое-что не сходится.
— В каком это смысле?
— Правильно ли я понимаю, что ты со своей девушкой приехал к себе на дачу?
— Да.
— А почему она снимает квартиру?
— Мы поссорились.
— А может она вовсе не твоя девушка?
— Это важно?
— Ха, может и нет, важно, что ты нагло врешь мне в глаза, направляя на меня пушку, которой убил Мамбу.
— Я уеду в ближайшее время.
— А кто будет на меня работать? Где мне найти такого специалиста по ядам? Ты можешь предоставить замену?
— А кто заменит моих людей, которых перестреляли как собак?
— Один мой человек стоит десятка твоих.
— Могу сказать тоже самое.
— В перестрелке погибли и мои пешки. Так мы ни к чему не придем.
— Тогда я просто убью тебя.
— Попробуй, живым не выйдешь тогда ни ты, ни твоя девка.
Открываются двери с двух сторон и как по команде от туда выходят телохранители Ястреба с дробовиками. Сейчас его лучше не злить, каждое слово может стать последним.
— Ну и сколько стоит наша свобода? — говорю, а сам понимаю, что меня тут никто не оставит в покое, даже если заплачу, мы все трупы и это моя вина.
— Ярда будет достаточно.
Ну нихера себе! Губа ни дура! Миллиард! Миллиард рублей! — думаю я, а сам не показывая ни одной эмоции, говорю следующее: — Тебе и сто лямов хватит, чтобы покрыть убытки.
— Двести.
— Сто двадцать.
— Сто пятьдесят.
— Согласен, а теперь пусть твои псы опустят оружие.
— Ты первый опустишь.
— Ок.
Я кладу ствол в кобуру на поясе. Телохранители снова уходят в свои укрытия.
— И когда будут деньги?
— Как только мы вернемся в Питер, я переведу всю сумму разом.
— Договорились.
Глава 25. Опять в заперти, или нет?
Маргарита
Опять меня волокут против моей воли, нет, конечно я иду сама, потому что прекрасно понимаю, что если останусь одна, меня просто застрелят, как в прошлый раз, но ранение будет значительно серьезнее и возможно смертельное для меня и для моего ребенка, меня окружает толпа телохранителей вновь.
Моего ребенка… Как же греет меня мысль о малыше, я думала, что не захочу и не смогу быть мамой, но сейчас, осознав, что внутри меня маленькое чудо, я мыслю иначе.
Когда я убегала от Варана, я и представить не могла, что мне придется так непросто, что я буду так бояться. Только сейчас я осознала, что связавшись с такими опасными людьми, мне никуда от них не деться, если я конечно хочу пожить ещё. Нужно было бежать сразу, но Варан бы не отпустил меня, он вцепился в меня своими когтистыми лапами, словно в добычу.
То и дело отматываю назад и пытаюсь понять, избежала бы я своей участи? Нет, определенно нет.
Меня сажают в черный Мерседес, от него пахнет новой машиной, в салоне комфортно и просторно, сидения из черной кожи гладкие и холодные. Несмотря на то, что я весь день пролежала в больнице меня дико клонит в сон, просыпаюсь от того, что моя голова падает то на грудь, то на бок, то удаляется об окно.
Просыпаюсь я от того, что машина резко тормозит, я буквально бьюсь головой о спинку переднего сидения. Сон так крепко завладел моим телом, что каждое движение, как под водой. Тру глаза, словно ребенок, который только проснулся и вижу, что дорогу преградил черный лексус.
В следующее мгновение я вижу фигуру мужчины, который идет к нашей машине. В моём сердце остро кольнуло, этого мужчину, я бы узнала не только в сонном бреду…это отец моего ребенка.
Он идет медленно и уверенно, как будто знает, что я никуда не денусь. Мои руки дрожат, я смотрю на телохранителей, они сидят, как будто ничего не происходит и смотрят прямо перед собой, настоящие статуи.
— Почему мы не едем? — говорю хрипло и пискляво.
— Маргарита, это за вами.
— Разве вы не должны были меня увезти в поместье Догана?
— Мы привезли вас в нужное место.
В следующий момент дверь открывается, и я встречаюсь с взглядом ледяных глаз. Лицо мрачное и печальное, он заметно похудел, под глазами пролегли тени. Вжимаюсь внутрь салона, боюсь его до чертиков, хочу снова бежать, но он подается ко мне, хватает, вытаскивает из машины и прижимает к крепкой груди. Меня неслабо колотит, дрожу всем телом, но не от холода, мне страшно, я не знаю какая будет реакция, а вдруг он ударит меня?
Вы знаете, что чувствуют животные, когда на них нападает варан?
Обреченность.
Слюна этой огромной ящерицы содержит бактерии, убивающие жертву в течении суток.
Варан ни за что не расстанется со своей добычей, даже если она смогла вырваться, он будет преследовать её, пока жертва не умрет от заражения крови.
Настигнув обессиленную добычу, ящер рвет её лапами и зубами, иногда, жертва ещё жива и чувствует как её едят.
Раньше я не до конца понимала, почему его называют Вараном, но узнав побольше об этих животных, я осознала, что такое прозвище подходит этому мужчине больше всего…
Он крепко вцепился в мои волосы, вдыхая их запах, словно это единственный в мире источник кислорода. Голубые глаза полные льда были безумные и злые, страх сковывал мои движения, и я не могла вырываться. От боли слезы беззвучно струились по щекам, совершенно не принося облегчения.
— Зачем же ты от меня убежала, цветочек? Ты не знала, что в этой стране от меня невозможно скрыться?
Хочу сказать хоть слово, но парализовало не только тело. Пытаюсь воспроизвести хоть какой — нибудь звук, но даже пошевелить языком не могу от испытываемого шока.
Он хватает мои губы и грубо целует, больно кусая, я не отвечаю, но и не сопротивляюсь, потому что это опасно.
Когда я была маленькая, подруга на свой день рождения пригласила меня в аквапарк. Там было настолько волшебно, что я тут же бросилась на самую крутую горку, позабыв о Лизе. Горка своим устройством напоминала унитаз: широкая труба шла по прямой к
