– Что с тобой случилось? – едва выдавила из себя сиплым голосом.
Эмиль внимательно смотрел на меня.
– Волнуешься?
– Эмиль, что произошло? Это ты так с Раевским…
– Слишком много чести. Вряд ли бы у него хватило тяги такое со мной сделать. Тем более, сломать руку. – Я снова посмотрела на лежащую на столе загипсованную руку. – Я в аварию попал.
– Ты поэтому так разговаривал?
Он легонько кивнул.
– Да, на челюсти стояли какие-то хрени, чтобы я меньше ею двигал.
– Ну вот, а ты со мной разговаривал.
– С тобой простительно. Все еще злишься на меня?
– Я не злюсь.
– Ненавидишь, я помню. Поль, дай мне шанс. Я его все равно возьму, но хочу, чтобы ты дала его мне сама, по доброй воле.
– У нас нет шанса, Эмиль.
Он крепко сжал челюсти и встал. Протянул мне здоровую руку.
– Пойдем нормально поговорим.
– Мне и здесь нормально.
– Полина, я пока еще не совсем здоров, поэтому забросить тебя на плечо и унести смогу, но буду испытывать при этом нереальную боль. Пожалей меня и пойдем со мной добровольно.
Я на пару секунд задумалась, а потом решила, что ничего не потеряю, если еще раз выслушаю его. «Ну и дура», – проклинала я себя, ведомая Эмилем. Мы поднялись на второй этаж, и он распахнул одну из дверей, пропуская меня вперед.
– Что это за комната?
Я осмотрелась по сторонам. Просторная спальня, судя по приоткрытой двери, с ванной комнатой, и гардеробная, похожая на ту, которую я видела у Тарханова дома. Рядом с дверью на балкон расположилась большая кровать, накрытая темно-синим покрывалом. С левой стороны стоял письменный стол, рядом с ним – книжные полки и кресло.
– Это моя спальня, – ответил Эмиль, закрывая дверь.
– У тебя есть собственная спальня в доме сестры? – спросила я удивленно, разворачиваясь к Эмилю лицом.
– Это дом моих родителей.
Мои глаза расширились.
– Тогда почему я ни разу не встретила никого из них?
– Они в отъезде. Алсу с Касимом живут здесь, пока в их новом доме идет ремонт.
– О, боже, – выдохнула, – могло ли все стать еще более странным?
Я развернулась и подошла к балконной двери. За стеклом открывался красивый вид на лесок, расположенный сразу за поселком. Дождь омывал ярко-зеленые листья, заставляя их танцевать под тяжелыми каплями. Внезапно на мое плечо легла горячая ладонь, и я застыла, прикрыв глаза от вновь нахлынувших ощущений. Эмиль уткнулся носом мне в макушку и шумно вдохнул.
– Так соскучился по твоему запаху.
От его слов я почувствовала трепет внизу живота, и внутренности сжались. Ну почему у нас все не могло быть как у нормальных людей? Встретились – влюбились – построили отношения. Нет, у нас все произошло через то самое место, и теперь было еще запутаннее.
– Тебе нужно кое-что знать, Кукла. У меня есть некоторые сложности, которые не позволяют разорвать помолвку с Сабирой. Но я обязательно решу эту проблему. Я не собираюсь жениться на ней.
– Ты ее не любишь?
– Нет. Как и она меня. Просто… как бы тебе объяснить? В моем мире ты не всегда делаешь свой собственный выбор, иногда его делают за тебя. И, как бы тебе ни хотелось сопротивляться, это практически бесполезно.
Я прикрыла глаза.
– Нечто такое я уже слышала. Тася говорила, что ты никогда не женишься на девушке не своей веры.
– А ты хочешь, чтобы я женился на тебе? – тихо спросил он.
Я резко дернула плечами и отступила от Тарханова. Повернулась к нему лицом и увидела, что он улыбается, глядя на меня.
– Нет. С чего ты взял? Мне вообще рано думать о браке. Тем более, с тобой.
Эмиль склонил голову набок и рассматривал меня с таким видом, как будто я тут несла чушь, а он прекрасно знал мои истинные мысли. Я фыркнула, недовольная такой реакцией, и сделала несколько шагов в сторону двери. У меня оставалось не так много времени, чтобы вздремнуть, так что я хотела воспользоваться этой возможностью.
– Далеко собралась? – здоровой рукой Эмиль дернул меня на себя, и я впечаталась в его грудь. – Мы же еще не поговорили.
– Знаешь, мне сложно что-то обсуждать с тобой, потому что ты все время недоговариваешь.
– Потому что не хочу сожалений и сочувствий. Мужчина должен сам решать свои проблемы. И проблемы своей любимой тоже. Не желаю, чтобы ты вникала во все то дерьмо, которое творится вокруг.
– А вокруг что-то творится? – спросила я с подозрением. Как по мне, то все было так, как обычно.
– Ну зачем тебе эта информация, Поля? Я просто прошу тебя немного потерпеть, чтобы я мог решить все вопросы, и чтобы мы были вместе без всяких условий.
– Да с чего ты вообще взял, что я хочу быть с тобой? – резко спросила я, толкая его в грудь кулаками.
Внезапно Эмиль запрокинул голову и отшатнулся, поморщившись словно от боли и прикрыв глаза. Его повело в сторону, и все мои обиды тут же оказались забыты. Я так испугалась, что даже негромко вскрикнула. Схватив Эмиля за талию, помогла ему добраться до кровати.
– Эмиль! Что? Что такое? Тебе плохо? Давай, присядь. Вот так. Лучше лечь? – он кивнул, и я помогла ему разместиться в ворохе подушек.
Как только Тарханов занял удобное положение, он резко распахнул глаза и рванул меня на себя. Я упала на кровать, уткнувшись носом в шею Эмиля, и невольно вдохнула запах, по которому так скучала.
– Ах ты паршивец! – прорычала я и попыталась встать, но Эмиль крепко держал меня в кольце своих рук. – Пусти!
– Врач сказал, что я должен много отдыхать. Я слышал, Амина тоже советовала тебе поспать. Удобнее, чем на этой кровати, тебе не будет нигде в этом доме. Я лично выбирал матрас.
– И трахал на нем левых девок, – пробурчала я.
– Полина, я вымою тебе рот с мылом. Женщина не должна так разговаривать.
– Так найди себе ту, которая будет разговаривать так, как тебе нравится.
Эмиль поддернул пальцем мой подбородок, заставляя поднять голову и посмотреть на него. Большим пальцем обвел контур моих губ.
– Не хочу другую, – тихо сказал он, снова заставляя бабочек в моем животе бесноваться от удовольствия. – Хочу эту. Самую красивую и любимую. Тебя хочу, – прошептал он в мои губы. – Поль, я сдохну сейчас, если не поцелую тебя. Не могу больше терпеть. Я пытался, правда. Но больше не могу.
Мои губы сами по себе приоткрылись, и я даже не заметила, как высунула кончик языка и облизала их ровно за секунду до того, как Эмиль наклонился ниже и наконец поцеловал.
Опять я мысленно ругала себя, называя непроходимой доверчивой дурой, но разве это что-то меняло? Я снова и снова поддавалась очарованию Тарханова, утопая в его легких ласках. Прикрыв глаза, наслаждалась тем, как сплетались наши языки, как пальцы Эмиля путались в моих волосах. Как они стягивали резинку, выпуская локоны на свободу, а потом эта же рука сжимала мой затылок, притягивая ближе. Я была не в силах противиться тому, как жадная ладонь скользила по моему телу, очерчивая изгибы, ложась на мою попку и сжимая ее. Не знаю, в какой момент я оказалась лежащей на Тарханове, но очнулась уже тогда, когда моя промежность была прижата к твердому члену.
