на земле лежала бита. Мирослава несколько раз играла в лапту и то не очень удачно. Один раз она подавала мячик бьющему, а тот вместо мячика зарядил битой по ее голове. Полежав дома с ушибленным виском неделю под «оханья и аханья» бабушки, девочка вернулась на «поляну», как называли игровую площадку деревенские дети, и изъявила желание снова играть. Но теперь она только бегала и била, последнее, кстати, получалось у нее из рук вон плохо. Руки маленькой городской девочки были слабыми, поэтому и удар был соответствующим.
Теперь же, схватив биту, она развернулась на ковре боком, принимая удобную ей стойку. Бить надо было в сторону учителя, заблаговременно накрывшего себя и наблюдающих учеников защитным куполом. Она отпустила мяч, благо, что его не надо было самому себе подкидывать, он просто висел в воздухе. Со всей силы, что у нее была, замахнувшись, ударила по мячу, но промахнулась. Ковер, казалось, дрожал в нетерпении, что только раздражало, и она приказала:
— Встань ровно, ковровая ты дорожка в сенях! — и тот выровнялся, не давая ногам Мирославы проваливаться и шататься. Она снова замахнулась и с характерным звуком ударила по мячу, сразу же рванув вперед. — Давай, мой хороший, лети! — кричала девочка ковру и хлопала его ладошкой по мягкому ворсу. Он, как благородный рысак, поймав ветер, полетел к точке их старта.
Уже на финише Мирослава заметила, что и она, и Никита Вершинин разделили между собой первое и второе место. Мирослава из-за возни с мячом отстала от товарища на целых две секунды.
Подобных заданий было еще несколько, в конечном итоге Иван Андреевич отобрал в ватагу шестерых игроков. Позиции разбросали среди них временно, навыки будут еще оттачиваться, потому кто-то может и поменяться, но картина выглядела примерно так:
Опричниками ватаги стали Вениамин Орлов и Мария Казак.
Роль дружинников была поручена Ксении Вуколовой и Даниле Емельяненко.
И наконец варягами назначены Никита Вершинин и она, Мирослава Морозова.
Все из перечисленных ребят были хороши в чем-то своем, но и одновременно в объединяющем их пары. Кто-то был меток, кто-то быстр, кто-то ловок или мыслил нестандартно. Так, Данила во время удара битой по мячу сделал сальто в воздухе, увеличив силу удара в несколько раз. Говорят, он занимался русскими народными танцами, отсюда и физическая подготовка.
А вот Ксюша умудрилась поймать несущийся в ее сторону мяч, который кто-то из ребят запустил не в ту сторону. А после этого она послала битой в сторону старта свой добытый мяч и новообретенный, обоими попав в цель.
В общем, каждый имел те самые отличительные навыки, которые подходили для игроков в «шабаш».
Васнецов объявил дату следующей тренировки и с крайне довольным лицом отправился загонять ковры на место.
— Ну, Морозова, поздравляю! — обнял Мирославу Никита, когда отборочные закончились. Его светлые волосы чуть прилипли к взмокшему от физических упражнений лбу, да и вообще он выглядел как взбудораженный воробей.
— Взаимно, — она, лохматая и розовощекая, обняла товарища в ответ. — На самом деле это было круто. Однако я не до конца представляю, как все это будет выглядеть во время игры.
Девочка отошла от одногруппника, все еще широко улыбаясь, когда услышала приближающиеся шаги позади себя. Мирослава повернула голову с растрепавшимся «шишечками» на макушке и увидела Яромира.
— Ну-у, поздравляю, целых два моих товарища попали в команду! — весело заговорил парень.
Улыбка тотчас сползла с лица яриловки, губы сжались в тонкую нитку, а глаза сузились. Яромир, встретившись с ней взглядом, быстро оценил ситуацию и резко встал, как вкопанный.
— А что это мы остановились? — наклонила вбок голову девочка и сделала шаг ему навстречу. — Иди, поздравляй! — она широко развела руки, словно ожидая объятий.
Парень не двинулся, его внутреннее чутье говорило ему не подходить слишком близко.
— Мы с тобой каждый перунов день вместе, как сиамские близнецы ходим, вечерами на отработки бегаем, — обманчиво спокойным тоном говорила Мира и сделала еще пару шагов. — А ты не нашел времени мне эти идиотские правила рассказать?!
Она толкнула друга ладонями в грудь, от чего тот пошатнулся и, стараясь удержать равновесие, сделал несколько шагов назад.
— Теперь носись, Мирка, как ужом ужаленная в одно место, между двумя аспидами, да мячики лови на высоте в полсотни метров!
— Давай мы сейчас с тобой успокоимся, — начал Яромир и постарался ухватит ее за руки, но был резко перебит.
— Ты, которого ковер слушается с полуслова, отказался играть, а меня подначивал пробоваться в команду, хотя это же игра для самоубийц! Знаешь, Полоцкий, как то это все не по-мужски!
Она еще раз толкнула высокого черноволосого парня в грудь и, быстро обойдя его, пошла на выход к школе. Адреналин спадал, и теперь боязнь высоты, скорости и страх перед пышащим жаром клюворылым змеем, накатили с полной осознанностью.
Во что она ввязалась?
Нет, Мирослава не считала, что корнем зла был Яромир. Она и сама могла найти время и сходить в библиотеку, изучить данный вопрос, чтобы быть во всеоружии. Но зачем тогда друзья? С Вершининым они не были настолько близки, а с Полоцким они проводили вместе все учебные дни, за исключением ночи. В общем, логика, может, и женская, но почему-то было обидно.
Яромир угрюмо смотрел ей вслед, потирая ушибленную грудь.
— Она очень расстроена и телом, и душой, головой особенно, — покачал головой Никита, а черноволосый яриловец медленно повернул голову в его сторону.
— Ну и у кого ты это прочел?
— Достоевский, «Идиот».
— Это я идиот, а не Достоевский.
ᛣᛉ
Огромная лампа, которая освещала Зал Чертогов, светила красно-золотым светом, знаменуя закатное солнце. Пройдя по широкому и очень запутанному коридору в школьный корпус, Мирослава пошла на поиски библиотеки. Нет, хватит быть невежей. Грызть малахит знаний зубами — это будет ее девизом на все время, пока не почувствует себя подкованной в мире ведовства.
Впервые зайдя в школьную библиотеку и ожидая увидеть простое непримечательное помещение с рядами стеллажей, возможно читательской зоной и библиотекарем в теплой шали, она очутилась просто в неприлично огромном зале. Вместо одного большого зала здесь находилась целая сеть, стеллажи в которых возвышались ввысь на десятки метров. Но та самая, некогда пропавшая библиотека Ивана Грозного не могла не поражать.
Добраться до книг можно было либо на катающейся лестнице, либо надо было подниматься выше на второй, третий или четвертый этажи. На каждом этаже было по несколько библиотекарей, а посетителей было достаточно много. Добрая половина залакированных до идеальных бликов столов и обитых дорогой тканью стульев было занято.
Сначала Мирослава растерялась, но ее тут же окликнул заколдованный
