его к глазам и посмотреть на изображение сквозь грани, и тогда на бумаге возникали вполне узнаваемые очертания.
– Смотри, похоже на воду… это море. Оно отделяет нас от гор Майя Пахар.
Я рассматривала листок – изображения на нём всё время менялись. Там, где только что было нарисовано озеро и вход в Змеиное царство, возникло большое дерево. И, если я не ошибалась, там ещё виднелись две человеческие фигурки и птица рядом с двумя существами, похожими на крылатых коней.
– Это ты, – невозмутимо пояснил Нил, указывая на фигурку покороче. – А море, которое нам надо переплыть, находится… – он провёл пальцем небольшую линию, – вот здесь.
– А за морем лежат горы Майя Пахар! Всё просто. – Я закинула колчан на спину.
– Если только горы не передвинутся на другое место до того, как мы туда доберёмся, – пробормотал Тунтуни. – Если нас не сожрут морские чудовища, если мы не заболеем и не умрём.
– Мы раскрыли твой секрет, Туни, – сказала я, сажая птицу себе на плечо. – Не такой уж ты нытик и ворчун, каким прикидываешься.
– Нет, я такой! – чирикнул Туни и гордо распушил пёрышки.
Нил закатил глаза, глядя на нас обоих, и потянул Полуночника за повод:
– Вперёд, приятель!
Глава 23
Рубиновое море
Мы уже были в пути, когда я снова вспомнила о том, что Нил сказал мне в тронном зале Подземного царства. Мы летели бок о бок, но всё равно приходилось повышать голос, чтобы перекричать ветер.
– Эй, Нил, помнишь, ты сказал про моего… ну, про Змеиного царя, что он – моя тёмная материя? Это то же самое, что тёмная энергия?
– Нет, тёмная материя – это загадочная сила. – Нил прищёлкнул языком, сдерживая Полуночника, который грыз удила и рвался ввысь. – В твоём измерении тёмная материя – это невидимая субстанция, окружающая галактики. Ваши учёные наблюдают её только изредка в виде свечения вокруг звёздных систем.
– И какое это имеет отношение к Змеиному царю?
– Тёмная материя обладает невероятной силой притяжения, – объяснил Нил. – Она норовит всё всосать в себя. Вспомни, как Змеиный царь хотел прибрать всех к рукам. Твоих братьев-змей. Тебя.
– Нет света без тьмы, – чирикнул Тунтуни с моего плеча. – Нет тьмы без света.
Торговка тенями говорила Нилу то же самое. Ещё она сказала, что Нил должен уметь видеть и принимать свою теневую сторону, но при этом не дать себе затеряться во мраке. Наверное, это касалось и меня. Мои биологические родители были невидимы мне всю жизнь, но окружали меня тёмным свечением, тогда как мама с папой наполняли моё существование светом. В конце концов тёмное притяжение затащило меня обратно в этот мир и грозит навсегда потушить свет родителей.
Я не успела больше ни о чём спросить, потому что мы уже были на берегу моря. После того как мы приземлились и спешились, я заметила, что у самого берега покачивается на воде длинная вереница лодок, резных и по-павлиньи ярко расписанных. Нил втянул на берег ту, что находилась к нам ближе всего.
– А кони не могут просто перенести нас на другой берег?
Нил покачал головой и указал на табличку:
БЗДПЛДПЛВ
И ниже мелкими буквами:
Бесполётная зона для пакхираджей, летающих демонов, птицелюдов и вертодилов
– Опять бесполётная зона? – Я вспомнила гору Мандхару.
Нил кивнул:
– Любой крупный географический объект, способный передвигаться с места на место, считается бесполётной зоной. Летающие лошади не раз оказывались в ловушке – не здесь и не там, – когда во время полёта территория под ними внезапно перемещалась.
– И, подозреваю, мне лучше не знать, кто такие вертодилы?
Тунтуни содрогнулся:
– Наше счастье, принцесса, что они здесь не водятся.
Нил вынул золотой и серебряный шары из седельных сумок Полуночника и перенёс их в лодку, а я переложила к себе в рюкзак еду и все наши запасы. Пока мы готовились к путешествию, я вернулась к незаконченному разговору.
– Я не поняла, Нил. Получается, Запредельное царство за семью морями и тринадцатью реками – это своего рода версия космоса? Когда на конюшне твоя мама раскрыла рот, я увидела там что-то удивительное…
– Планеты, луны и всякое такое? – Нил слабо улыбнулся одними губами. – Как я уже говорил, это всё очень сложно. Вот почему мы называем людей вашего измерения двухмерными. Большинство из них не способно осознать, что одновременно существует множество параллельных реальностей и один предмет может иметь несколько обличий. Что различие между внутренним миром человека и космосом – лишь иллюзия.
Да, в одной из передач Шейди Сэйди, учёной леди, рассказывали о том, что наш мир, возможно, лишь один из множества и что параллельные миры подобны натянутым в ряд струнам – каждый мир знает лишь о себе и не догадывается о существовании соседних. Но, хотя я об этом уже слышала, всё равно трудно было такое представить. От одной мысли начинала болеть голова.
Тут до меня дошло.
– То есть если мы не успеем вовремя добраться до родителей… – Я едва не задохнулась. – Их поглотит чёрная дыра?
– Можно и так сказать. Каждый раз при разрушении заклинания из бездонного омута тёмной энергии рождается новый раккош. На это требуется разное время, но чаще всего раккоши появляются в ночь новолуния. А когда они рождаются… – Нил помолчал. – Ну, скажем, они очень голодные.
– Так чего же мы ждём? Поплыли скорее!
Перед тем как сесть в расписную лодку, я обняла Снежка.
– Я буду скучать по тебе, Тушаркана, – шепнула я, назвав его настоящим именем.
Совершенно чётко, как если бы это было сказано вслух, я услышала голос у себя в голове:
– Только не погибни, принцесса. Ты мне очень нравишься.
– Хорошо, постараюсь, – шепнула я, пощекотав Снежку уши.
– Ты что, с конём разговариваешь? – Тунтуни покрутил крылом у виска. – Совсем ку-ку?
– Кто бы говорил, – буркнул Нил.
Мы оттолкнули расписную лодку от берега и помахали на прощание своим верным коням.
Высоко в небе висела полная красная луна, освещая мир внизу жутковатым светом. Отлив помогал нам, подгоняя лодку всё дальше в море. Мы не гребли, но Нил направлял судёнышко деревянным рулём. Чтобы не нарушать равновесие, я сидела на носу, а золотой и серебряный шары лежали в середине. Тунтуни плюхнулся мне на колени и заснул.
Сначала всё было спокойно, но потом началось что-то странное. Точно так же, как недавно я слышала мысли Снежка, я вдруг ощутила лёгкий гул, как будто что-то – не то небо, не то море, не то воздух – заговорило со мной.
– Нет, это луна.
