— Простите?
— Сейчас я чувствую себя уже значительно лучше.
— Полагаете?
Донал шумно выдохнул.
— Я…
Нет. Он не станет извиняться.
Ты чувствуешь?..
Постоянно!
Доналу хотелось признаться ей в любви, даже несмотря на то, что разумная часть его «я» вопила: ты всего лишь переживаешь похмелье от чар, следствие восстановления базовых животных инстинктов.
— Нам не стоит говорить об этом.
— Хорошо, — согласился он.
Они внимательно смотрели друг на друга.
Ты?..
Он попытался проглотить комок, подступивший к горлу.
Лора расстегнула пиджак и блузку, взяла Донала за правую руку и приложила её к черным кружевам своего бюстгальтера на левой груди у самого сердца.
— Ты чувствуешь, как черный насос… скользит… там внутри.
— Да. — Донал закрыл глаза и задрожал. — Да. Чувствую.
— О священный Танатос!
Они прильнули друг к другу в столь тесном объятии, что, казалось, каждая клеточка их тел стремится слиться в едином организме, словно они могли соединиться в некую единую сущность, исполненную восторга похоти и любви в одуряющем смешении пота и других физиологических жидкостей. Донал начал срывать с Лоры одежду, а с себя шорты, хотя на сей раз значительно мягче и осторожнее, чем прошедшей ночью.
Теперь их соединение было гораздо более восторженным, гораздо более упоительным, чем прежде. Они кричали, смеялись, одновременно достигая вершины наслаждения: в первый, во второй, в третий раз. Потом лежали, обнаженные, на смятых серебристых простынях и снова смеялись тихим и удовлетворенным смехом.
— Ну что ж, — сказала Лора, — думаю, на этот раз достаточно.
— Думаю, да. Вы соблазняете подчиненного, а я…
— …стали любовником неличности, по крайней мере, по критериям сенатора Бланца.
— Много тот подонок знает.
Они взглянули друг на друга.
— И так будет всегда? — спросила Лора.
Донал покачал головой.
— Я не знаю.
— Я тоже.
Он, конечно, мог догадаться о причинах желания, охватившего его. Но почему такое же желание охватило и Лору?
Я не знаю.
Тем не менее Донал знал наверняка, что она чувствует примерно то же, что и он.
Опершись на локоть, Донал разглядывал её, осторожно проводя пальцем по безупречной холодной коже. Ледяные темные соски сразу же напряглись от его прикосновения.
— А… Тебе нравится? Так почему же ты занимаешься делом сенатора, Лора? Почему Бланц — твой враг?
— Я не говорила, что он мой враг. — Губы Лоры изогнулись в полуусмешке, она приподняла голову, чтобы поцеловать его, затем снова откинулась на подушки. — Ну конечно, враг… Я просто не произношу этого вслух. Он враг всех таких, как я. Как я и как Ксалия.
— Ксалия — дух. Её вряд ли можно отнести к той же категории, что и тебя…
— Значит, ты тоже думаешь, что она ниже людей?
— Нет, я так не думаю. Глупо даже задавать мне подобный вопрос.
Лора покачала головой, её белокурые волосы рассыпались по подушкам из серебристого атласа.
— Извини. Я пока не привыкла… Как правило, мир не меняется за одно мгновение.
— Да, но иногда все-таки может измениться.
Знала ли она, что нечто подобное должно произойти? Планировала ли?
Да какое все это имеет значение?
— Ладно. — Лора села и глянула на часы, стоявшие на шкафчике рядом с кроватью. 11.07. — О Смерть! Тебе известно, насколько мы опоздали?
— Да… Наверное, нам лучше поехать в Управление по отдельности.
— Нет.
— Или ты могла бы высадить меня где-нибудь на расстоянии пяти кварталов, так, чтобы не бросаться в глаза. И я смогу выпить там хорошего кофе, а не ту бурду, которую готовит Виктор.
— Не думаю.
— Тебе же не может нравиться кофе Виктора. Скажи, что не может.
— Я его никогда и не пробовала, — ответила Лора. — Никогда не возникало желания. И у меня пока не возникло желания расстаться с тобой, мой горячий возлюбленный.
Кончиками пальцев она прикоснулась к его груди, и на краткое мгновение что-то похожее на пар взвилось из-под них и исчезло.
— Э-э… Я не причинил тебе боли? — Донал впервые за все время осознал, насколько разная температура у их тел. — Моя кожа не обжигает тебя?
— Обжигает, мой возлюбленный. Но это так приятно!
— Ты сама сказала, — произнес Донал, отвечая на её поцелуи и все больше возбуждаясь, — что мы опоздали на работу, помнишь?
— М-м-м… К счастью, я начальник.
И они снова слились в объятии.
— К счастью, к счастью…
Они устремились к новому восторгу, ожидавшему их.
* * *
Лора вела «Виксен», который идеально ей подходил. Даже руль в форме лунного серпа как будто специально был разработан под её стиль. Она вела машину, преодолевая сложные повороты с немыслимой легкостью и почти беззаботностью.
Они мчались по улицам, на которых количество автомобилей уже было не столь велико, как утром, и наслаждались этой передышкой от транспортных пробок в часы пик. И только неподалеку от Управления полиции въехали в пробку, и тогда Лора воспользовалась черным сигнальным стробом. Взвыла сирена, темные тени заскользили по улице, пешеходы шарахались в стороны от «Виксена», въехавшего одним колесом на тротуар и продолжавшего двигаться по самому краю дорожной полосы.
На перекрестке горел красный свет, но водители заметили строб и резко затормозили, пропуская машину Лоры.
— Я хочу, чтобы ты занялся «следом дивы», — сказала она, поворачивая машину направо, пересекая три полосы и не обращая никакого внимания на вой сирен. — Согласен?
Стальные ворота с вырезанными на них драконьими головами при приближении «Виксена» распахнулись. Створки двигались с невероятной для такой массивной конструкции быстротой.
— Что-то вроде соревнований по ориентированию на сложной местности? — спросил Донал, пытаясь немного расслабиться. Руки у него невольно сжимались в кулаки, когда они проносились мимо каменных колонн со стилизованными мрачными орлиными головами наверху. — Верно?
— Если след выведет тебя на сложную местность, значит, так тому и быть, — отозвалась Лора. Покрышки взвизгнули и взвыли, когда Лора вписала «Виксен» в ещё один сложный поворот, удивив шофера в форме, который выводил со стоянки бронированный лимузин. — Но пока я имела в виду только документы, след, скучный и, на первый взгляд, совсем не опасный.
